Гоголь в переводе на живопись

А. Агин и Е. Бернардский как иллюстраторы "Мертвых душ"

Не так давно в серии "Библиотека газеты "Труд"" вышло новое издание поэмы Гоголя "Мертвые души", иллюстрированное гравюрами Александра Агина и Евстафия Бернардского [1] . Эти иллюстрации были выполнены еще при жизни писателя и считаются классическими. Предыстория их создания такова. В начале 1846 года Бернардский через посредство Петра Плетнева предложил Гоголю, жившему тогда в Италии, выпустить второе издание "Мертвых душ" со своими гравюрами, сделанными по рисункам Агина. Гоголь ответил отказом, мотивируя тем, что он "враг всяких политипажей и модных выдумок. Товар должен продаваться лицом, и нечего его подслащивать этим кондитерством" (письмо от 20 марта н. ст. 1846 года). Тогда художники решили выпускать гравюры отдельными листами без текста, по четыре листа в тетрадке – как, собственно, и планировали изначально. Вышло 18 тетрадей – 72 гравюры, после чего издание в начале 1847 года неожиданно прекратилось.

Появления альбома первых иллюстраций к ставшей уже знаменитой поэме ждали с нетерпением. В журнале "Отечественные Записки" было опубликовано художественное объявление о выходе издания. 31 октября 1846 года Степан Шевырев писал Гоголю в Рим: "Бернардский издает 100 рисунков к "Мертвым душам". Ты, конечно, об этом слышал. Должны выйти на днях" [2] . Иван Тургенев, тогда молодой писатель, в первой книжке "Современника" за 1847 год нашел начинание Агина и Бернардского достойным похвалы "если не за исполнение, по крайней мере, за намерение и добросовестный труд" и признал, что "со стороны внешнего исполнения рисунки к "Мертвым душам" чрезвычайно удовлетворительны; рисованы и резаны на дереве очень хорошо" [3]. Однако браться за типы, созданные великим мастером – Гоголем – страшно. Далее Тургенев выносит свой приговор: "И мы не можем скрыть от г. Агина, что они ему не вполне дались… иные даже приближаются к истине, но только приближаются, только намекают на настоящее понимание". Главное, по мнению Тургенева, заключается в том, что художник совершенно не знаком с тем особым "человеческим материалом", который ему пришлось изображать. "Мы не знаем, покидал ли г. Агин когда-нибудь Петербург, но все его лица – чисто петербургские и вовсе не провинциальные".

Виктор Гуминский в своем послесловии приводит неожиданное подтверждение этому проницательному суждению Тургенева. Художник Лев Жемчужников, близко знавший Агина, характеризуя достоинства его рисунков к "Мертвым душам", замечал: "Но талант и ум Агина еще более будут оценены, когда узнают, что он никогда не бывал в провинции и изображаемые им типы представляют собой результат его воображения и серьезного отношения к своей задаче" [4].

В рецензии на "Сто рисунков к сочинению "Мертвые души"" (СПб., 1846) Валериан Майков утверждал, что график в черно-белом своем цикле "понял картинность описаний Гоголя, бездну красок, потраченных на эти описания, и все… достоинства его поэмы" [5]. Особенно удачным критик находил изображение Плюшкина: "Художник с особенною любовью взялся за это лицо… он глубоко понял, что такое скупость и как сушит, как деревенит она лицо человека". И все же Агин, по мнению Майкова, далеко не всегда умел передать гоголевские типажи. Так, на нескольких рисунках, изображающих Чичикова, он показал "фигуру  неуклюжую, толстую и решительно карикатурную". Здесь критик был единодушен с Тургеневым, который видел главный недостаток иллюстраций в фигуре Чичикова. "Это толстое, коротконогое созданьице, вечно одетое в черный фрак, с крошечными глазками, пухлым лицом и курносым носом, – Чичиков? Да помилуйте, Гоголь же сам нам говорит, что Чичиков был ни тонок, ни толст, ни безобразен, ни красив. Чичиков весьма благовиден и благонамерен; в нем решительно нет ничего резкого и даже особенного, а между тем он весь с ног до головы – Чичиков. Уловить такой замечательно оригинальный тип, при отсутствии всякой внешней оригинальности, может только весьма большой талант" [6].

Добавим к сказанному Тургеневым, что Гоголь, как бы оправдывая своего героя, призывает нас увидеть в себе черты Чичикова. "А кто из вас, – обращается он к читателям, – полный христианского смирения... углубит во внутрь собственной души сей тяжелый запрос: "А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?" Да, как бы не так!" Отказывая Бернардскому в праве издавать "Мертвые души" с иллюстрациями, Гоголь не хотел, чтобы читатель воспринимал его поэму в духе физиологической "картины нравов". "Больше всего надобно опасаться, чтобы не впасть в карикатуру, – предупреждал он, например, тех, которые хотели бы сыграть как следует "Ревизора". – Ничего не должно быть преувеличенного или тривиального даже в последних ролях". В другой раз он говорил: "Конечно, несравненно легче карикатурить старых чиновников в поношенных вицмундирах с потертыми воротниками; но схватить те черты, которые довольно благовидны и не выходят острыми углами из обыкновенного светского круга, – дело мастера сильного" ("Отрывок из письма, писанного автором вскоре после первого представления "Ревизора" к одному литератору"). В "Четырех письмах к разным лицам по поводу "Мертвых душ"", включенных в книгу "Выбранные места из переписки с друзьями" (1847), Гоголь, в частности, замечал: "Герои мои вовсе не злодеи; прибавь я только одну добрую черту любому из них, читатель помирился бы с ними всеми".

Не столь требовательным критиком оказался Федор Достоевский. В одной из своих "Петербургских летописей" 1847 года, перечисляя книжные новинки, он с удовлетворением обратил внимание на выходящий альбом: "Карандаш и резец художников тоже не оставались праздными; прекрасное предприятие господ Бернардского и Агина – иллюстрация "Мертвых душ" – приближается к концу, и нельзя достаточно нахвалиться добросовестностию обоих художников. Некоторые из политипажей окончены превосходно, так что лучшего трудно желать" [7].

В полном составе альбом гравюр Агина и Бернардского был издан спустя почти сорок лет. В 1892 году петербургский издатель Д. Федоров приобрел сто досок Бернардского, резанных с агинских рисунков. В их число входили 72 доски, оттиски с которых были выпущены прежде, в 1846 году, и 28 досок, гравюры с которых не издавались. Вскоре все иллюстрации увидели свет в виде альбома "Сто рисунков к поэме Н. В. Гоголя "Мертвые души"" и стали восприниматься как самые полные и классические. В отзыве на это издание Николай Лесков, сравнивая гравюры с иллюстрациями к "Мертвым душам" Петра Боклевского, которые явно "впадают в шарж и даже в карикатурность", указывал, что Агин "рисовал очень правильно и старался дать типы гоголевских лиц, которые были ему знакомы как современнику". Статья Лескова, впервые опубликованная в № 8 журнала "Нива" за 1892 год, впоследствии не раз перепечатывалась в виде предисловия к последующим изданиям иллюстраций. В том же 1892 году альбом вышел третьим изданием уже под названием "Сто четыре рисунка к поэме Н.В.Гоголя "Мертвые души"". Дело в том, что у известного библиографа и библиофила Петра Ефремова нашлись еще три иллюстрации к "Повести о капитане Копейкине", выполненные Агиным. Четвертый рисунок воспроизводил афишу о выходе в свет издания 1846 года.

Гравюры Агина и Бернардского на протяжении их полуторавекового существования переиздавались неоднократно. Перед Первой мировой войной Илья Репин предпринял совместно с одним петербургским издательством воспроизведение всех иллюстраций Агина с гоголевским текстом в лучшем полиграфическом оформлении. Война прервала это начинание. Из советских изданий наиболе значимо в этом смысле факсимильное воспроизведение, выпущенное издательством "Книга" в 1985 году.

Литературное произведение – явление словесное, и в нем, как давно было замечено, далеко не все наглядно и переводимо в зрительный ряд. Подчеркивая сложность соотношения словесного и изобразительного, Ю. Н. Тынянов отмечал, что "самый конкретный – до иллюзий – писатель, Гоголь, менее всего поддается переводу на живопись… Половина русских читателей знает не Гоголя, а Боклевского или в лучшем случае Агина" [8].

Как бы ни относился Гоголь к графике Агина и Бернардского, их сто рисунков к "Мертвым душам" – памятник русского искусства. Современный читатель, далеко отстоящий от той эпохи, в любом случае получит пусть неполное, но необходимое представление о типах людей, описанных в поэме. По словам Николая Лескова, "все, что касается такого произведения, как "Мертвые души" Гоголя, без сомнения, достойно полного внимания каждого образованного русского человека".

Примечания

1. Гоголь Н. В. Мертвые души. Поэма /Рисунки А. А. Агина и Е. Е. Бернардского. Силуэты Ф. П. Толстого. Примеч. и послесловие В. М. Гуминского. М., <2001.> В настоящем издании все "сто рисунков" к "Мертвым душам" помещены в тексте поэмы. Заставки шмуцтитулов воспроизводят силуэты известного графика и живописца графа Федора Толстого. В приложении помещена статья Николая Лескова "Об иллюстрациях "Мертвых душ"". Рисунки А. Агина, гравированные Е.Бернардским воспроизведены также в изд.: Гоголь Н. В. Мертвые души /Предисловие Д. Быкова; коммент. А. Тереховой. М., 2006.

2. Переписка Н. В. Гоголя: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 333.

3. Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. М., 1978. Т. 1. С. 284.

4. Гуминский В. М. "Мертвые души" в иллюстрациях // Гоголь Н. В. Мертвые души. Поэма. М., <2001.> С. 396; Жемчужников Л. М. Мои воспоминания из прошлого. Л., 1971. С. 99.

5. Майков В. Н. Литературная критика. Л., 1985. С. 316.

6. Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Т. 1. С. 285.

7. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1978. Т. 18. С. 28.

8. Тынянов Ю. Н. Иллюстрации // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 311, 312.


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру