Русская «Антология» от романтизма до авангарда
В статье рассматривается история русской антологической поэзии – стихотворений, созданных в подражание «наивным» эпиграммам Греческой Антологии. Этот род русской поэзии, нередко сохраняющий древний размер (элегический дистих), зародился в ней еще в эпоху романтизма (К.Н.Батюшков, Н.И.Гнедич, А.А.Дельвиг, В.А.Жуковский) и дожил до 1920-х годов (А.А.Блок, И.А.Бунин, Вяч.И.Иванов, В.Я.Брюсов, О.Э.Мандельштам, К.К.Вагинов). Его исторические судьбы оказались близкими к судьбам классической лирики вообще: антологическая поэзия была не только неотъемлемой частью, но и одним из ее формообразующих элементов. Художественные приемы, выработанные антологической поэзией, нанесли свой особый отпечаток на общий характер русской классической лирики. >>

А.Чехов и О.Дымов
Творчество писателя Осипа Дымова (псевдоним И.И.Перельмана, 1978-1959) до недавнего времени оценивалось исключительно как подражательное, претенциозное и поверхностное. Хотя следует помнить, что первые его шаги в литературе были восприняты с энтузиазмом, и лишь некоторое время спустя появились критические ноты. >>

Проза Михаила Осоргина
Роман «Сивцев Вражек» Первые книги Михаила Андреевича Осоргина (наст. фамилия Ильин, 1878—1942) были опубликованы в 1917 и 1918 гг. («Призраки», «Сказки и несказки»). Но его первый роман «Сивцев Вражек» был написан и издан уже в эмиграции, в 1928 г. Поэтика «Сивцева Вражка» уникальна совмещением глубоко традиционных (а для этого времени даже и архаичных) черт с новаторскими, экспериментальными модернистскими элементами. >>

Поэзия Владислава Ходасевича
Замечательный исследователь поэзии Ходасевича Ю.И. Левин так оценил место в русской словесности и своеобразие автора «Путем зерна» и «Тяжелой лиры»: «В эпоху расцвета поэтического дара Ходасевича (1917—1925) в русской поэзии <…> господствовала экстремальность средств выражения (футуристы и Маяковский, «Двенадцать» Блока и «Христос воскрес» А. Белого, Пастернак, Цветаева), голос поэзии был напряжен до крика и искажен; даже в интимной лирике господствовала экстравертность, обращенность вовне: лирическое “я” в экстазе или отчаянии растворялось в окружающей действительности, будь то стихия революции, пастернаковский сад или цветаевская гора. Это были годы “футуризации” поэзии: достаточно вспомнить названные поэмы Блока и Белого, ученичество мэтра Брюсова у Пастернака и Маяковского, “Заблудившийся трамвай” Гумилева, отчетливые в этот период футуристические тенденции у Цветаевой и Мандельштама, имажинизм Есенина и мн. Др. Поэзия Ходасевича отчетливо противостояла этим тенденциям, голос его никогда не искажался, оставаясь соразмерным человеку, его дыханию, биению его сердца и течению его мысли <…>» (Левин Ю.И. О поэзии Вл. Ходасевича. С. 209-210). >>

«Проза, выстраданная как документ»: колымский эпос В.Шаламова
В истории литературы ХХ века «Колымские рассказы» (1954 – 1982) В.Шаламова стали не только значительным явлением лагерной прозы, но и своеобразным писательским манифестом, воплощением оригинальной эстетики, основанной на сплаве документализма и художественного видения мира, открывающем путь к обобщающему постижению человека в нечеловеческих обстоятельствах, к осознанию лагеря в качестве модели исторического, социального бытия, миропорядка в целом: «Лагерь – мироподобен. В нем нет ничего, чего не было бы на воле, в его устройстве, социальном и духовном». >>

“Видимо, никому из нас не сделаться памятником”: реминисценции из пушкинских стихотворений о поэте и поэзии у И.А. Бродского
Мотив предназначения поэта и места поэзии в мире у Бродского облечен в словесные формулы, восходящие к текстам Пушкина. Функции цитат из пушкинских текстов различны, порой противоположны исконным. В 1960 — начале 1970-х гг. Бродский следует романтическому мифу о гонимом поэте, избранном к высокой и жертвенной участи, в поэзии второй половины 1970—1990-х гг. романтическая модель отвергается. Но и в ранней, и в поздней поэзии сходно трансформируется образ памятника — величественного монумента поэзии, восходящий к горациевской оде “К Мельпомене” и к пушкинскому “Я памятник себе воздвиг нерукотворный...” >>

Поэтика психологических характеристик в повести В.Астафьева «Пастух и пастушка»
Повесть «Пастух и пастушка» (1971) – одно из самых заметных и художественно значимых произведений В.Астафьева о войне, где место традиционного панорамного изображения батальных событий занимает углубленный психологический анализ внутренних миров ключевых персонажей. >>

Идиллия Пушкина «Земля и море»
(источники, жанровая форма и поэтический смысл) Сожаление Пушкина о том, что при публикации «Земли и моря» не был указан ее греческий источник, могло объясняться не только его нежеланием, чтобы кто-то из читателей воспринял его как претендующее на полную оригинальность стихотворение, но и опасением, что его примут за подражание Леонару или какому-то другому европейскому поэту (названная тема была довольно распространенной). >>

«Нижегородский текст» в автобиографических повестях М.Горького («Детство», «В людях»)
В автобиографических повестях Горького «нижегородский текст» явился смыслопорождающей основой изобразительного ряда и вобрал в себя объемные исторические и культурные пласты. За образом одной из крупнейших губерний России конца ХIХ в., ее общей атмосферы, среды, нравов, традиций проступает многосложная, исполненная острейших противоречий картина национальной действительности. Содержательным и композиционным стержнем данного хронотопа, при всей его «густой» населенности, становится история формирования индивидуальности автобиографического героя – как личности и художника, открывающего и постигающего коренные бытийные антиномии. Антиномичное соприкосновение кризисных сторон социальной жизни и гармоничного в своих первоосновах вселенского мироздания художественно воплощается у Горького в масштабном соотнесении рукотворного городского пространства и грандиозной природной панорамы. >>

От эпитафии к некрологу
В 1924 году в статье «Две встречи», посвященной Сикстинской Мадонне, отец Сергий Булгаков вспомнил и о пушкинском «Бедном рыцаре», как он называет стихотворение «Жил на свете рыцарь бедный» вслед Анненковскому собранию сочинений поэта. Если в 1918 г. в «Тихих думах» Булгаков упоминал «Бедного рыцаря» только в связи с темой Софии у Вл. Соловьева, то теперь он выстраивает целую литературную традицию: Пушкин-Достоевский-Соловьев-Блок. >>