Антропологическая интерпретация «Притчи о Сеятеле»

Евангельская типология жизненных ареалов

«Вот, вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро проросло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло; иное упало в терние, и выросло терние, заглушило его; иное упало на добрую землю, и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать. Имеющий уши да слышит!» (Мф,13:3–9)

Христианство содержит в себе нечто особенное, что существенно обращено к сокровенной жизни человеческого духа и затрагивает самые значимые его потребности и интересы. Да и в самом человеке есть нечто, что властно и неудержимо двигает его волю и мысль в направлении идеального мира. Не каждый идет туда евангельским путем, но устремленность к духовным истинам неминуемо приводит к соприкосновению с христианскими смыслами и включению производных от них ценностей в круг своих глубоких размышлений.

Евангельское учение (как в целом и все библейское), отличается глубоким антропологизмом. Человек в нем представлен не как нечто «прибавленное» к природе (что мы наблюдаем в античной картине мира), а как средоточие всего тварного бытия, всех основ от создания мира. Человек связан с Космосом и сам является микрокосмом!

Человек сознает себя личностью высшего порядка, а не вещью порядка природного, и это сознание не могло произойти из мира вещей, из порядка низшей природы. Сознание своего богоподобия есть сознание не от мира сего, сознание, родившееся из мира иного. Достоинство человека как свободной личности в восточно-православном христианстве велико. Ветхий Завет повествует нам, что он носит в себе образ Божий и призван к богоуподоблению. Что он явился венцом Творения и был введен в сад Едемский, чтобы «возделывать его и хранить его». (Быт.2:34)

Новый Завет с еще большей яркостью свидетельствует о том, что христиане призваны стать сынами Божьими посредством личного духовного преображения. (Мф.5:3–48) С первый веков Новой эры Благая весть Евангелия воспринимается как отчетливый тезис об обожении человека: "Христос Иисус стал сыном человеческим для того, чтобы человек сделался Сыном Божиим". (св. Ириней Лионский: Против ересей, III.X.2 // Творения. М. 1996. С. 240).

По силе веры в свое происхождение от Бога человек получает возможность видеть в своей личной судьбе судьбу Божьего творения, и этот взгляд на себя позволяет ему надеяться на особую Божию помощь в достижении им своего назначения в мире.

Если же всматриваться в сакральные смыслы происхождения человека в мироздании, то становится очевидным, что он сотворен из онтологического «небытия» в онтологическое «бытие-вечность». А мир сотворен из онтического «ничто» в онтическое «Творение». При этом Господь положил каждому из нас быть Своим соработником, потому-то всякая плодотворная деятельность человека в реальной действительности называется творчеством. Причем, каков изначально был задан уровень творческой деятельности – возделывать и хранить рай!

Божественный Акт сотворения мира и сотворения человека энергетически имеет векторную направленность, интенцию, разворачивающуюся в координатах онтологической Вечности и онтической Бесконечности. Это всемогущее действие, утверждающее и поддерживающее жизнь твари и всего сотворенного, в православной картине мира понимается как Промысел Божий. Господь пожелал Своей Божественной Волей (лат. voluntas — воля), чтобы человек (и мир) БЫЛ: воплотился, существовал и развивался. (Н.О.Лосский: Мир как осуществление красоты).

Господь Бог Сам, по Своей Любви создал человека и ввел его в пространство творческого бытия, в котором жизнь бы имела своим содержание благобытие. Все силы души первого человека Адама были устремлены к божественному, «на хорошее»: ум – в разумное, чувство – к любви, а воля желала творческой созидательной деятельности. Именно воля собирала жизненные стихии и способности человека в единое целое, и в позитивной свободе направляла к Добру.

По своей первозданной природе человек божественным Замыслом призван к Развитию! Бытие человека, как уже отмечалось, характеризуется в христианстве как тварное (сотворенное) бытие: Божиим актом творения возникшее из ничто ("Все сотворил Бог из ничего", 2 Мак 7,28). Этим актом Бог полагает тварному бытию начало, но Он не полагает ему конца. Духовный потенциал направленности жизненных сил в нем имеет своим свойством механизм раскручивания человеческой личности от данности-к-заданности, т.е. когда нечто свитое в ней (данность свойств и способностей) должно развиваться и устремляться к своей совершенной форме (заданности), к своему божественному Идеалу.

На перекрестье онтического и онтологического континуумов, соприкасаясь с четырьмя ареалами (творческого бытия; искаженности; испорченности; безумного небытия), образовалось метафизическое пространство сотворённости человека. Это пересечение и есть крестовина бытийности и экзистенциальности человека, вокруг которой образуется его жизнь, включающая в себя его природную сущность – усию, и личностный образ – ипостась.

Усия (телесность) – стихийная, родовая подоснова человека – утверждает в нем индивида[1] человеческого рода, имеющего в своей природности неразрывную связь со всей земной жизнью, с ее животным и растительным миром. Тело (плоть) предназначено для существования именно в земных условиях, оно способно ассимилировать (усваивать по свойственным качествам) в свой организм растительную и животную пищу, и в процессе аккомодации (качественного преобразования) перерабатывать ее в жизненную энергию. Это дает человеку возможность жить и действовать, подчеркивает неразрывность души и тела. В Православии тело называют «колесницей души», «храмом души». Ведь человек – это воплощенная личность!

Рис. 1

Ипостась (личность) – разумная, личная идея человека, его духовный облик, его лик – утверждает в нем образ Божий, способность восхождения к богосыновству, к богоуподоблению. Динамика интенции совершенствования во временной раскрутке проходит несколько стадий и включает в содержание личности следующие неотъемлемые от человека духовно-психологические качества:

- во младенчестве – отрочестве – подростковости:

субъектность,[2] индивидуум,[3] общинник,[4] самость[5];

- в юности – ранней зрелости:

индивидуальность,[6] уникальность[7];

- в молодости – зрелости, поздней зрелости – старости/мудрости:

универсальность,[8] евхаристичность. [9]

Первый возрастной цикл, включающий младенчество, отрочество и подростничество, имеет психофизиологическую обусловленность, так называемого, социального импринтинга. В эти периоды больший приоритет в развитии человека принадлежит естественным законам становления его природных стихий, свойств и способностей. Особую роль в воспитании и взращивании ребенка играют окружающие его близкие люди, образование, этнокультурная среда.

Во втором возрастном цикле, охватывающем стадии юношества и ранней зрелости, развитие человека определяется в большей степени самоопределением и самосознанием личности, качеством содержания смыслов, иерархией собственных ценностей, богатством душевной сферы, умением преодолевать препятствия и достигать поставленные перед собой жизненные цели.

В третий, самый продолжительный возрастной цикл, состоящий из молодости, зрелости, поздней зрелости и старости/мудрости, – огромное значение имеет способность личности к самореализации и самоактуализации. Приоритетной на этих стадиях развития является духовная сфера жизни человека.

Целостность человека как природной индивидности и личностной самоактуализирующейся индивидуальности («душа в теле») обеспечивается его устремленностью, с одной стороны, в-сотворенность и в-воплощенность (вектор онтического континуума), с другой стороны, – направленностью к духовному, идеальному, божественному (вектор онтологического континуума).

В православной культуре подчеркивается, что человек, как образ Божий, предназначен к утверждению и сохранению Жизни в мироздании. Поэтому в личностной ипостаси он преодолевает наличную самость, и, своей евхаристичностью уподобляясь Творцу, устремляется к культурологической надиндивидуальности!

По особенностям своей сотворённости человек изначально имеет естественное соприкосновение со всеми метафизическими ареалами, как бытия, так и небытия; как воплощенности, так и развоплощенности. Но направленность к благобытию удерживает его в ареале Творческого Бытия: а) воображение рождает «из ничего» новые образы для творческого воплощения; б) эмоции преобразовываются в возвышенные, разумные чувства и исполняются энергией призванности; в) восприятие Другого (перцепция) насыщается сочувствием и любовью.

Такая интенциальность исходит из одухотворенности души человека (Быт.2:7) и открывает сакральность культуры как духовного способа бытия человечества, как психосохранного механизма его надличностного и общественного самоосуществования.

* * *

Антропологическая катастрофа, называемая в православном богословии грехопадением[10], изменила весь строй человека: рас-с-троилась его целостность, тело-душа-дух потеряли иерархическую соподчиненность, а природная и личностная сферы вошли в состояние стихийного антагонизма.

Грехопадению наших прародителей предшествовало нарушение божественного миротворения в духовном, ангельском мире. Библейские указания дают нам достаточные основания для понимания психологической истории первого мятежа, первого нравственного преступления, первой системной катастрофы. У пророка Исайи, например, так: «Как упал ты с неба, денница, сын зари…». (Ис.14:12); (Иез.28:11-19); (Лк.10:18); (Иов 41:25-26); (2Кор.11:14); (Откр.12:7—9; 20:2,3, 7—9).

Жизнь бесплотных духов, подчиняясь закону развития, в силу свободного творчества имеет не только разнообразие духовных служений (ангельские чины), но и различие степеней духовного совершенства. Виктор Иванович Несмелов, размышляя об этом, уточняет в книге «Наука о человеке», что духовно-начальственное положение в сфере бесплотного мира определяется только действительным преимуществом духовного труда и принадлежит только бесспорному авторитету нравственного совершенства. Денница, погибавший великий дух, несомненно, был выше всех и во всем Божием творении не имел себе равного, так что в сфере духовного мира он пользовался огромным и общепризнанным авторитетом, но ему вдруг стало недоставать того, чтобы его считали и почитали за Бога. Когда светлейший из всех ангелов – Люцифер – возгордился высотой своего положения и провозгласил себя равным Богу (а не служителем Его), Архангел Михаил собрал Архангелов и Ангелов в защиту Имени Божьего. Он выступил тогда как самостоятельный, энергичный защитник истины, как один из вождей духовного мира, около которого и объединилось все небесное воинство защитников Божественной Славы. Очевидно среди лучшей части бесплотного мира лукавые происки искусного мятежника-соблазнителя не только не нашли себе никакого сочувствия, но и вызвали прямое негодование. На небе произошла война, и виновник падения не устоял в этой духовной борьбе, т.е. он не мог доказать свою ложь.[11]

Денница, возымевший желание подчинить себе мир, чтобы заменить собой Бога, несомненно шел путем клеветы, возбуждая у части бесплотных духов враждебное чувство к Богу. Он сумел навести их на мысль, будто Бог создал их только ради Себя Самого, чтобы было над кем Ему властвовать и было бы кому славословить Его. К этой лжи Люцифер присовокупил еще две: что бесплотные духи могли бы достигнуть гораздо более высокого положения при наиболее благоприятных условиях жизни, и: что Бог намеренно препятствует им в достижении насущных целей. Уверив часть бесплотных духов в подозрениях и опасениях относительно Господа, мятежник-завистник своими рассуждениями выставил Творца личным врагом всех ангелов. Воспылав к Богу чувством непримиримой ненависти, Денница, а с ним и бесчисленное число его ангелов-сообщников, – ниспали во ад,[12]^,[13] став в падшем состоянии бесами-клеветниками. «Вот так преступное настроение, которым был охвачен первый виновник падения, смогло определить психологически-вероятный процесс древней небесной катастрофы. (В.И.Несмелов, «Наука о человеке»)

Итак, попытка узурпации Божественной Славы потерпела крах. В ангельском мире была возобновлена изначальная воля (revolutum)[14] и власть Господа. Но первотварная система устроения духовного мира претерпела серьезнейшие изменения. Часть (треть) бесплотных духов действительно примкнула к своему мятежному руководителю и образовала из себя сонмище открытых врагов Бога. Большинство же разумных духов не позволили себя обмануть, не соблазнились иллюзорными фантазиями горделивого завистника и клеветника. Они сохранили твердую верность Господу. Для нравственно-чистых духов было ясно, что в своем Боге–Творце они имеют вечный и единственный образ бесконечного совершенства, так что если они действительно желают идти по пути нравственного усовершенствования, то в этом случае для них, несомненно, существует только один путь – путь возможного уподобления Богу. Всякое же уклонение от Бога, как уклонение от реального образа истинного совершенства, есть уклонение к пустоте, т.е. к совершенной потере нравственного существования, к небытию.

После войны в духовном мире, после революции, после победы разумных ангелов под предводительством Архистратига Михаила клеветник в духовном мире оставаться не мог. Как только были разоблачены его безумные замыслы на Небе, он перенес свою мятежную деятельность в пределы нашей земли, где также находились свободно-разумные существа, благоговейно почитавшие и любившие Бога. Это были первые люди, Адам и его жена. Этих-то самых искренних служителей Бога, носивших в себе Его образ, дьявол и решил погубить. Коварный искуситель не мог прямо подействовать на людей путем духовного внушения им преступных желаний, поэтому он прибег к особому способу соблазна: внешним голосом физической природы, через змеиное шипение он стал задавать вопросы, в которых, изначально правда была перемешена с ложью. Эту кривду богохульник задал той из людей, которая сама райскую Заповедь не слышала, а узнала ее от мужа. Сатана подбросил ей мысль-сомненье (прилог), возбудил чувственный интерес-волнение и разум у жены помутился, потерял ясность и чистоту. После этого змей, из ненависти к людям, совершил насилие, – он с огромной ментальной мощью произнес явную ложь, которой вновь, как и в ангельском мире, клеветал на Бога, будто бы Он препятствует совершенству людей: «… нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, … вы будете как боги…».[15] Целью дьявола-клеветника было лишить, депривировать человека связи с божественной благодатью. Произошло прельщение ума, – эмоции захватили и блокировали разум. Жена вдруг увидела то, чего нет: что дерево, к которому люди раньше даже не приближались, вдруг стало «хорошо» в пищу, красиво и вожделенно. На самом деле для неискушенных еще человеков оно было опасным: ведь «познать лукавое», т.е. зло, можно лишь одним способом, – приняв его в себя. Но, как непосильные страдания ломают психику малых детей, так и преждевременное приобщение ко злу и лукавству сломало первозданную духовную гармонию первых людей, – Адама и его жены, исказило их экзистенциальную сущностную и психическую стройность личности. Произошел сбой познавательных способностей. Уязвленный лукавством разум стал продуцировать ложный мир. Больное воображение в искаженном сознании воспроизвело «целостность» иллюзорного мира. Внутри себя человек произвел полную узурпацию божественного права. Отвернувшись от Господа, ослушавшись Его, преступив райскую Заповедь, он уничижил для себя Бога, превратил Его в своем сознании в ничто. Атеизм, – вот к чему привело человека стремление к самообожествлению.

С этого момента все способности души сдвинулись со своих мест, изменили свою природу. Произошли подмена и путаница во всем духовно-психо-биологическом строе наших прародителей. Познавательная, нравственная и волевая сферы потеряли синхронность. В телесной сфере запустился разрушительный механизм смерти. [16]

Но почему же жена не почувствовала включение биологического механизма саморазрушения плоти после вкушения запретного плода? – В библейском описании истории грехопадения сказано, что катастрофическое изменение состояния первых людей случилось только после того, как Адам вкусил: « … и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги…».[17] Суть трагического событие заключается в том, что Адам и его жена были воистину плоть едина, и пока одна половинка человека, главное из них лицо, – муж, не согрешил, – благодать Господа еще не отступала от них и оставалась возможность на исправление.

Русское слово «смерть» семантически не тождественно греческому «танатос». Этимологическое значение слова смерть – это неразрывность с определенной мерой. Предупреждение Господа: «… не ешь от него, ибо в день, в который вкусишь от него, смертию умрешь», – относилось именно к опасности потерять телесную жизнь, т.е. – личностную (ипостасную) воплощенность. Ведь человек, в отличие от бесплотных духов, – это душа в теле. В день преступления райской Заповеди включился отсчет меры жизни материальной природы человека.

Грехопадение, по давнему преданию разных народов, вместе с нарушением основ божественного мироустройства, сам человек сделался разорванным изнутри, он стал раздираемым интенциями разнонаправленных стихийных векторов:

· на онтическом континууме –к-воплощению / к-развоплощению;

· на онтологическом континууме – к-разумности / к-безумию;

· отношение к Богу – и любовь / и боязненный страх.

Рис. 2

Адам знал Бога, видел в Господе Идеал, знал его Завет-истину, но он подавил в себе звучание Божественной Заповеди, не сумел исполнить ее, наполнить энергией волевого усилия. Адам уклонился к Пустоте, к Ничто и оказался в ареале-кривде искаженности бытия. Адам потерял себя,[18] т.к. разорвалась безусловность благодатной связи с Господом.

Жена Адама, зная о Заповеди, не удержалась в разумности, дьявол-змей увлек ум в чувственные переживания. Ее разум был развернут в обратную от Идеала сторону, т.е. – развращен. Она поддалась на соблазн-глупость, в ней испортилась способность к адекватному восприятию реальности, она впала в безумие и оказалась в ареале-кривде испорченности бытия.

Но долго в кривде находиться невозможно. Полуправда – очень неустойчивое состояние, поэтому энергийные интенции, изменившие свою направленность, неизбежно приводят к полной лжи тех, кто «слегка» уклоняется от Истины. Так наши прародители оказались в пространстве тотального зла, в ареале безумного небытия. Благодать отошла, и они подпали под закон смертности бытия. Так семя тли вошло в человечество.

Трагедия человек – не в том, что он стал познавать истину, а в том, что он отпал от Истины, и должен теперь познавать ее через скорбь.

Но Господь и после грехопадения не оставил своего любимого творения. Он остановил процесс распада, хаоса и полного захвата дьяволом власти над человеком. Собрав всех участников райской трагедии, Творец произносит слова-закон, обращенные в будущее, – проклятия. Проклятия, которые Господь произносит в раю – это антикризисные меры, которые восстанавливают связь человека с Богом (религия) и дают возможность получать от Него спасительную помощь.

Сначала проклятие произносится дьяволу-змею: светлейший ангел низвергается до нижайшего скотского уровня, ниже всех зверей: он прижат к земле и питается только низменным. Тут же Бог грозно регламентирует и взаимоотношения змея-кромешника с людьми: Он разрывает надвое ту власть, которую дьявол взял над человеком вследствие нарушения людьми райской Заповеди, и превращает ее во вражду: «… вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем её; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту».[19] То есть, с этого момента человеку даются силы посрамлять козни дьявола, но только в том случае, если он устремлен к возвышенному, к идеальному, к Богу! Вместе с тем, если человек думает только о земном, крепко прижат к низменным влечениям, дьяволу оставлено право соблазнять, развращать и увлекать его в бездну. Человек и дьявол стали связаны по жизни в непримиримой вражде.

Поскольку грехопадением нарушен божественный миропорядок происходит проклятие земле, т.к. стихии вошли в противоборство с человеком. Но Господь восстановил за человеком право питаться от земли, пусть и «… в поте лица…».[20]

Человека же Бог не проклинает. Он лишь со скорбью и обетованием (надежда о Миссии Христе) сообщает людям о последствиях их ослушания. Жизнь человеческой пары изменилась в худшую сторону: жене рождать в муках и страданиях, а мужу трудиться со скорбью в поте лица. ..Трагедия человек – не в том, что он стал познавать истину, а в том, что он отпал от Истины, и должен теперь познавать ее через скорбь.

Благодатная помощь, естественная связь с Богом перестала быть безусловной. Теперь для богообщения необходимы особые Таинства, исполнение установленных обрядов и соблюдение определенных условий. Для сохранения в себе человеческого облика стало необходимым волевое, (трудовое) усилие в самообеспечении, сострадание ближнему и терпеливое перенесение собственных страданий. Но и это не все. Человек потерял первозданную одухотворенность своего бытия и после антропологической катастрофы его психофизическая природа стала способной иметь разное содержание: естественное, противоестественное и сверхъестественное.

Чтобы избежать власти дьявола над собой и не скатиться в противоестественные (скотские) влечения, человеку необходима огромная личная устремленность к сверхестественному, к божественному, к идеальному, к тому, что принято называть религиозно-культурными ценностями. Ведь естество человека после грехопадения сделалось склонным ко греху, к низменному, сделалось внутриконфликтным, раздираемым разнонаправленными интенциями: как к добру, так и к злу.

Митрополит Макарий (Булгаков) в своем главном труде «Православно-догматическое богословие» поясняет, что прародительский грех (ошибка, «попадание мимо цели») перешел от Адама и его жены на всё человеческое естество, поскольку все мы тогда находились в Адаме. Наследование телесного механизма саморазрушения («жало смерти»), включающегося по гипотезам современных генетиков примерно в 25 лет, и принято называть первородным грехом.

Рис. 3

Теперь, чтобы человеку жить вновь в пространственном ареале творческого бытия и наследовать обетованное спасение ему необходимо самому собирать силы души (ум, чувство, воля) в единое целое. Усилия эти столь велики, что те, кто прикладывают их, восхищают ангельский мир: «… Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его…».[21]

Ареал творческого бытия включает в себя следующие три компонента жизнедеятельности человека: сознательная разумность; воплощенная в реальном труде деятельность; любовь и доброжелательность в отношениях с людьми. При этом образе жизни в личности все более и более возрастает собственно человеческое, ярче проявляется образ Божий и осуществляется восхождение к человеческой святости. Это путь уподобления Богу, которым шли все люди совести, святые, преподобные и праведники.

Ареал искаженного бытия включает: осознание идеалов, имитацию, виртуализацию (недовоплощенность) жизненных процессов, подавление и доминирование в отношениях. При таком образе жизни о хорошем говорится в назидательном тоне, но не исполняется в отношениях, нет позитивного примера. Слова расходятся с делом, а сознательность с поступком. Известная иллюстрация: учитель говорит ученику: «Бог есть любовь! – Пиши, дубина!».

Ареал испорченного (развращенного) бытия включает: безумные ценности, активную деятельность, соблазн и манипуляцию в отношениях. При этом образе жизни люди много заботятся о плотских, телесных удовольствиях, но отсутствуют представления и понимание о нравственных истинах. Мировоззрение может быть либо атеистическим, либо языческим. В воспитании превалирует попустительство, а в морали – толерантность, беспринципность, развращенность ума. Порок утверждается как общественная норма.

Ареал безумного бытия включает: безумные ценности, имитацию жизненных процессов (отсутствие Развития, утверждения Регресса), насилие и ненависть в отношениях. При таком образе жизни происходит процесс дегуманизации личности, отвергается восхождение к совершенству, насаждается антикультура, а человек низвергается до животного уровня существования. Культивируются власть «силы», звериные законы выживания и жестокость. Воля мечется в крайних пределах: от самоутверждения к самоуничтожению. Человек теряет субъектность. Мировоззрение может быть оккультным или демоническим (прямое поклонение злу и смерти).

Устроение сердца человека и образ жизни людей стали различаться друг от друга в зависимости от ведущих экзистенциальных координат-интенций:

· на онтологическом континууме: сознательное (осмысленность), либо –бессознательное (невротичность);

· на онтическом континууме: деятельность (самостоятельность), либо – имитацию жизненных процессов (инфантилизм);

· на континуумах общения: любовь (актуализация Другого), либо – насилие (уничтожение Другого); подавление (доминирование над Другим), либо – соблазн (манипуляция Другим).

Эти три основополагающие антропологические координаты человеческой жизни имеют в притчи о Сеятеле следующие символические соответствия:

· бытие-деятельность – почва

· бытие-общение – влага

· бытие-сознание – солнце

Господь в притчи о Сеятеле на образном языке дал описание четырех типов устроения сердца человека по отношению к Слову Божьему о Царствии Небесном.

Первое «… ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющем, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его – вот кого означает посеянное при дороге».[22] – Это устроение соответствует ареалу безумного небытия.

Второе «А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется». [23] – Это устроение соответствует ареалу искаженного бытия.

Третье «А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно».[24] – Это устроение соответствует ареалу испорченного (развращенного) бытия.

Четвертое «Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так, что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать».[25] – Это устроение соответствует ареалу творческого бытия.

Рис. 4

При отклонении или развороте бытийных координат в сторону или в противоположную направленность от первозданного антропологического пространства (ареала творческого бытия) создается ситуация невозможности полноценного существования личности человека, происходит психологический регресс. На образно-символическом языке притчи о Сеятеле – ситуация невозможности прорастания и вызревания семени в колос.

Состояние человека после грехопадения стало таковым, что наследование бессмертия, Вечной Жизни, Царства Небесного, райских блаженств, – то есть, всего того, что в христианской культуре называется спасением души,[26] не является непременным и безусловным. Евангелие свидетельствует, что Господь наш милостив и всем желает благополучия. Но без наших усилий Он спасти наши души не может. Необходимо наше личное произволение, которое в синергии с Божественной волей делает возможным для человека, претерпев физическую смерть тела, обрести метафизическую жизнь души в духе. Ключевым здесь встает вопрос о свободе.

Жизнь духа вне свободы не возможна. Сергей Александрович Левицкий утверждает, что дух есть «сублимированная свобода».[27] И действительно, только свободное существо способно возвыситься до идеи духовных истин бытия, устремить свои познания к постижению Любви, Добра, Красоты, Справедливости, Вечной Жизни.

Все люди обладают первичной свободой. Это божественный дар Создателя Своему творению, в котором отразился Первообраз Творца. Если природная сущность человека детерминирована психофизическими законами, то его личностное бытие свободно в своем самоопределении по отношению к Истине, к Идеальному, к Творению, к миру, к другим людям, к самому себе.

Истина принуждает идеально, а не реально. Человек имеет возможность противиться истине, – но тогда он теряет положительную свободу, ибо он начинает поклоняться лжи.

Отрицательное понятие свободы бессодержательно. Свобода в смысле абсолютного произвола на самом деле не есть свобода, так как личность становится рабой собственных иррациональных капризов и внешних безумных установок. Негативная свобода есть чистое заявление своеволия, лежащего в основе грехопадения. Абсолютизация такой свободы означала бы распад личности на серию мгновенных капризов и потерю возможности ее самоактуализации и самореализации в пространстве творческого бытия.

Позитивная свобода, свойственная первозданным людям, не является для нас безусловной данностью. От человека, обремененного первородным грехом, требуются высокая степень духовного напряжения в преодолении собственной самости. Но живя смыслами и содержанием позитивной свободы, личность становится одухотворенной. Служение сверхличным ценностям есть начало сверхприродного существования и самобытия в культуре. Возможность устремленности к инобытию составляет конститутивный признак свободы.

Свобода – это такое отношение человека к актам собственной жизни, при котором он, будучи самостоятельным субъектом, сам является верховным арбитром, дающим согласие на каждый из них и определяющий собой их целенаправленность.

При разных устроениях сердца состояние духовной свободы в нем проявляется по-разному.

В ареале творческого бытия – позитивная свобода, полностью реализуется в добре и направляется ради высоких духовных ценностей.

В ареале искаженности – «свобода» строго регламентирована законом, представлена как «свобода-инструкция».

В ареале испорченности (развращенности) – негативная свобода, отрицающая безусловность духовных ценностей идеального; низменное в человеке высвобождается; «свобода-неразборчивость», проявляющаяся как релятивизм нравственных ценностей, утверждающая ценность поиска грубых удовольствий и гедонизма, а порок объявляется нормой; чаще проявляется как «свобода-зависимость» от эмоциональных капризов и влечений собственной похоти (сексуальная озабоченность, наркомания, алкоголизм, игромания).

В ареале безумного небытия – отсутствие свободы, духовное рабство, воля человека парализуется, дух угашается низменной страстью. Ад – это несвобода, выражающееся в отсутствии каких-либо возможностей.

Притчей о Сеятеле Господь вот уже две тысячи лет призывает людей испытать состояние своего сердца, внимательно исследовать образ жизни и состояние совести. Ведь спасение возможно при единственном варианте – устремленность к Идеальному в пространстве творческого благобытия.

Если же человек обнаруживает себя на погибельной для души территории, то в христианской Церкви Господом установлены Таинства Исповеди (Покаяния[28]) и Причастия, после которого существует реальная возможность изменить греховный (ошибочный) образ жизни.

* * *

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru