Работы лауреатов VI Всероссийского Конкурса по историко- церковному краеведению. Свет души и верность долгу

К вопросу о жизни и научной деятельности К.И. Журавлева

Введение

Интерес к краеведению привел автора работы к поиску, сбору и обобщению материалов по вопросам духовного возрождения родного края. Некоторые результаты исследований были представлены на двух предыдущих конкурсах: о судьбе Нижнее - Воскресенского иргизского монастыря и трагедии Вавилова Дола. В обоих случаях упоминалась фамилия «Журавлев» (при изучении вопроса о спасении церковных сокровищ, при описании дела о « «Святой» контрреволюции»)

В нашем крае общеизвестно, что краеведческий музей носит имя Константина Журавлева. Однако опрос среди учеников школы и их родителей показал, что жителям неизвестно о вкладе этого человека в историю (см. приложение 1). Многие считают, что имя присвоено музею потому, что Журавлев был его директором (следует заметить, что почти за столетнюю историю музея сменилось несколько директоров).

Константин Иванович - энтузиаст, не имеющий специального образования, организовывал палеонтологические экспедиции, на результаты которых до сих пор ссылаются многие ученые. В 2013 году исполняется 80 лет его уникальной находке – плиозавру. Исследователь оставил потомкам огромное научное наследие. Сын священника, сам получивший духовное образование, он был скромным и порядочным человеком. Его жизнь – это пример бескорыстного служения и высоких жизненных идеалов и устремлений.

Цель работы

показать вклад Журавлева К.И. в формирование интеллектуального наследия Саратовского Заволжья.

В ходе исследования поставлены следующие задачи

- установить контакт с людьми, знавшими семью Журавлевых;

- собрать воспоминания современников о деятельности Журавлева К.И. в Заволжье;

-изучить материалы архивов МУК «Краеведческий музей» и ПФ ГАСО, публицистическую литературу по заявленной теме;

- выявить характер мировоззренческих установок Журавлева К.И. на основе изучения и обобщения ПМА, документов архива МУК «Краеведческий музей» и проследить взаимосвязь нравственных принципов ученого с результатами его деятельности;

- показать многогранное содержание деятельности Журавлева К.И. в городе Пугачеве, Самарской и Саратовской губерний в 1920-1940-е гг.

Основными источниками для написания работы послужили архивные материалы пугачевского краеведческого музея: дневниковые записи К.И. Журавлева, его отчеты, научные статьи, переписка. Немаловажную роль сыграли ПМА: беседы с Э.Н. Журавлевой, Г.Н. Аристовым, Л.И. Мутасовой, В.П. Гудковой, Использованы также некоторые материалы предыдущей работы автора, в частности об отце Константина Ивановича – священнике Иоанне Журавлеве.

Методы исследования

интервьюирование, социологический опрос, отбор и анализ документов, сравнительно-исторический анализ.

Исследование проводилось в несколько этапов

-работа с первоисточниками - архивными материалами фондов 647, 648 Филиала ГАСО и материалов пугачевского краеведческого музея;

- анализ публицистических статей по теме исследования;

-систематизация и обобщение изученного материала, формулировка выводов. Хронологические рамки исследования охватывают период с 1920 по 1950-е гг.

Основная часть

Начало большого пути. Константин Иванович Журавлев родился 1 ноября (20 октября по старому стилю) 1901 г. в деревне Варваровка Каменской волости Николаевского уезда Самарской губернии. Его отец – Иван Павлович – был священником. В 1906 г. отец Иоанн был переведен на должность псаломщика в село Ломовка, куда и переехала семья. В «Самарских епархиальных ведомостях» находим запись « Посвящен в стихарь псаломщик церкви с. Ломовка 6 округа Николаевского уезда Иоанн Журавлев 24 июня»[i]. Здесь, в Ломовке, в 1909 году Константин поступил в начальную школу, которую окончил в 1912 году. В этот же год он был принят в духовное училище г. Николаевска. Училище действовало с сентября 1860 г., в нем работал сильный преподавательский состав. Константин Иванович получил здесь прекрасное образование, он знал несколько иностранных языков, о чем свидетельствуют документы (см. приложение 2). По окончании духовного училища Журавлев продолжил образование в Самарской духовной семинарии. После победы большевиков в 1918 г. семинария была закрыта, а учащиеся – распущены. В своей биографии Константин Иванович писал: «таким образом, я, не окончив 2-го класса семинарии, вернулся в дом отца, тогда служившего уже дьяконом в селе Ивановка. Материальные затруднения (у отца было 6 детей) не дали возможности закончить образование в школе 2-ой ступени, пришлось дома заниматься самостоятельно»[ii].

Стремление к познанию, привитое ему отцом – священником Иоанном, сопровождало Константина Ивановича с ранней юности и до конца его короткой, но яркой жизни. Уже в тот период его заинтересовали геология и палеонтология.

В 17 лет юноша стал учителем школы I ступени в селе Ивановка, где священником служил его отец. Одновременно он заведовал волостной библиотекой, организовал Общество Народного дома, читал крестьянам лекции с самодельным проекционным фонарем[iii].

Через полгода в жизни молодого учителя произошло важное событие: его направили на педагогические курсы в город Пугачев. Несмотря на то, что эти курсы через полгода были закрыты из-за разгорающейся гражданской войны, они оказали огромное влияние на формирование научных интересов Константина, так как преподавателем курсов был московский ученый, позже профессор МГУ М.Е. Набоков – автор учебника астрономии для средней школы. На этих курсах юноша познакомился с организаторами пугачевского музея П.И. Пеньковым и Е.И. Кореневским, которые заинтересовали его краеведением. По закрытии курсов Журавлев вернулся в Ивановку и продолжал учительствовать. В августе 1921 г. он был призван в Красную Армию и направлен в гарнизонную школу взрослых. Будучи на военной службе, постоянно держал связь с музеем. 19 декабря 1921 г. в жизни Константина произошло значимое событие: он был назначен на должность заведующего пугачевским музеем.

Это было тяжелое время: в Пугачевском уезде свирепствовал голод. Масштабы голода чудовищны: в пищу шли кости собак и кошек, старые ремни и даже полушубки, предварительно очищенные от шерсти. Все это вываривалось и съедалось. Распространялась эпидемия брюшного и сыпного тифа, дизентерия. Голод уносил сотни жизней. Вот данные о количестве умерших по Пугачевскому уезду на 1921 год: август – 1251 человек, сентябрь – 3045, октябрь – 4251 человек . К 1 января 1922 года от голода умерло 17,3% населения уезда[iv]. Голод доводил людей до крайности: началось трупоедство и людоедство. В краеведческом музее сохранился Приказ № 11 Пугачевского Уездного Исполнительного Комитета «О мерах борьбы с трупо - и людоедством». Из текста приказа следует, что голод грозит «полным вымиранием населения уезда».[v]

Музейную работу вести было невозможно. Каждый думал: «Как выжить?». В такой ситуации Журавлев определил для себя необычную и небезопасную роль: он занялся сбором материала о масштабах голода. Посещая дома жителей города и района, Константин Иванович фиксировал данные об умерших, фотографировал голодающих, собирал образцы суррогатов питания. Эти необычные экспонаты вызывают ужас: так в детском доме № 23 у воспитанника был отобран кусок вареного человеческого мяса, который в качестве «гостинца» принесла ему мать-людоедка[vi].

Следует поразмышлять о мотивах подобной деятельности молодого человека. Конечно, Константин Иванович избрал особый способ борьбы с голодом: с фотоснимками и образцами суррогатов он посылал сотрудников в благополучные губернии в надежде на помощь[vii]. Но прослеживается и другое: Журавлев хотел оставить память о голоде нам, потомкам. В назидание…

Позже, в 1950 - е гг., пытаясь скрыть масштабы и трагедию голода, сотрудники НКВД изъяли из музея эти экспонаты, в том числе человеческое мясо в банках. Об изъятии сделана запись в книге-описи (см. приложение 3), но две суррогатные лепешки – травяная (из лебеды и овощей) и из жмыха хранятся в фондах краеведческого музея по сей день.

С наступлением весны 1922 г. положение в уезде немного улучшилось, и молодой директор стал ходатайствовать о расширении музея. Была выделена небольшая комната, где поместили библиотеку, архив и организовывали выставки. Музей был открыт для посетителей, требовалось его пополнение экспонатами.

На поиски экспонатов молодой энтузиаст отправлялся во все концы огромного Николаевского уезда. Ему помогали местные жители. Весну и лето 1922 г. Константин Иванович провел в экспедициях, обследуя устье реки Клопиха, где сохранились следы каменного века, а зиму 1922 - 1923гг. сотрудники музея работали в тесном, холодном помещении, описывая древние рукописи из иргизских монастырей.

Спасение ценностей иргизских монастырей. История закрытия и разграбления знаменитых иргизских монастырей – одна из трагедий XX века. Когда весной 1919 г. монастыри были закрыты, перед новой властью встал вопрос: «Что делать с теми богатствами, которые были накоплены в них?». Архивные документы свидетельствуют о том, что в это время Пугачевский уездный исполнительный комитет принимает одно постановление за другим (от 20.02.1919 г., от 08.03.1919 г., от 09.03.1919 г.) Пугачевскому уездному подотделу охраны культурных ценностей и памятников старины предписывалось: « немедленно приступить къ выборке и вывозке всех вещей … в означенных церквах и ризницах»[viii]. Широко известна роль в спасении ценностей принадлежит историку М.Н. Тихомирову, но немало усилий к этому приложил и Константин Иванович.

Особенно много хлопотал он о ценностях Нижнее - Воскресенского мужского монастыря, который перешел в ведение Балаковского исполкома. Журавлев опасался, что старинные иконы, рукописные книги и другие ценности могут бесследно пропасть. Дело в том, что в городе Балаково не было музея родного края, куда могли бы поступить собрания Нижнее - Воскресенского монастыря. 29 июля 1923 г. Константин Иванович обратился в Балаковское УОНО с просьбой о передаче уникальных монастырских собраний в Пугачевский музей для того, чтобы спасти коллекции от разорения и грабежа. Но не сразу получил положительный ответ. В дневнике директора музея читаем запись от 16 мая 1928 г.: «В сохранности монастырского имущества, имеющего историко-художественное значение, произошли большие изменения в худшую сторону. До зимы прошлого года в помещениях монастыря размещалось сельхозобъединение «Хлебороб»». В присутствии постоянных жителей монастырское имущество хотя и не охранялось должным образом, но и не расхищалось. Когда сельхозобъединение распалось, монастырь оказался необитаемым и лишенным постоянного надзора. Прошлой зимой монастырь подвергся неоднократным посещениям хулиганов и воров из окрестных сел. При этом оставшееся там монастырское имущество частью разграблено, частью же поломано, попорчено»[ix]. Запись в дневнике директора музея говорит о том, что пока были живы монахи (а именно они были постоянными жителями монастыря и членами артели), имущество сохранялось. А затем многочисленные святыни, церковная утварь, библиотека сделались беззащитными перед варварством[x]. Журавлев приложил немало усилий, чтобы вывезти из разграбляемого монастыря и спасти для потомков церковную утварь, рукописные и старопечатные книги, среди которых Евангелие 1600 г. Константин Иванович сохранил для потомков уникальный экспонат – деревянную походную церковь. Она представляет собой маленькое подобие храма Василия Блаженного в Москве. Это памятник искусства 17 в.. На территории монастыря стоял храм в честь Воскресения Христова, построенный в 18 в. Решением Криволучье - Сурского исполкома он подлежал разрушению. Журавлев хлопотал о придании храму статуса памятника старины, но храм спасти не удалось. Однако сохранилась его фотография, сделанная Константином Николаевичем.

Как сын священника, Константин Иванович не мог равнодушно смотреть на разграбление монастыря, чувство страха Божьего и благоговения перед святынями подвигало его на активные действия, тем более, что у него была уникальная, по тем временам возможность спасти церковную утварь, иконы, книги от уничтожения. Его православное мироощущение не позволяло ему поступить иначе. Вывезенные, а потом бережно сохраняемые православным краеведом церковные сокровища (всего 451 предмет), являются уникальными экспонатами.

Археология и любовь. В 1923 – 1925 гг. краевед много времени проводил в экспедициях в ряде районов Самарского и Саратовского Заволжья. Его помощником стал 16-летний студент самарских археологических курсов А.И. Тереножкин. 17 мая 1923 г. они обнаружили две стоянки древнего человека. Материалы в виде отчета были переданы профессору Самарского университета В.В. Гольмстену[xi]. Профессор определил, что стоянки относятся к поздней поре бронзовой эпохи. Летом 1924 г. Констанитин Павлович вместе с А.И. Тереножкиным и Н.П. Любомировым обследовал селище Хвалынской культуры, расположенное на правом берегу р. Мокрая Клопиха.[xii]

В мае 1926 г. жители села Кордон Самарской губернии случайно обнаружили череп, бивни и три позвонка от мамонта. Местные крестьяне назвали находку «головой с рогами». Милиционер сообщил об удивительной находке Журавлеву. Тот сразу же выехал на место находки. Череп и бивни лежали на глубине 9.5-10 метров. Краевед на повозке привез все во двор своего дома. Изучаемая находка оказалась редкой, животное было крупных размеров: высотой – около 3-х метров, а длиной – около 5 м. С 1926 по 1941 гг. этот удивительный экспонат был в экспозиции музея.[xiii] В годы войны экспонат в числе многих хранился в коробках, в конце 1943 года возвращен в экспозицию, где находится до настоящего времени (см. приложение 4). Интересно читать тетради, в которых аккуратным почерком Константина Ивановича записаны результаты изучения, измерений и выводы. Нередко в записях встречаются ссылки на труды ученого Н.Н. Боголюбова. Выписки Журавлев делает на греческом и латинском языках.

В напряженной, кропотливой работе ученому помогала его единомышленница Екатерина Ивановна, на которой он женился в 1925 году. Екатерина была учительницей биологии и полностью разделяла увлечение мужа. Вот что рассказал о семье Журавлевых Аристов Г.Н., который долгие годы дружил с их сыном: « Это был брак по любви, это было родство душ. В этой семье были общие интересы творческого плана, Екатерина Ивановна занималась с детьми, но занятия в школе далеко выходили за рамки территории школьной и перемещались к ним в дом. И вот там, дома, во дворе, вместе с Константином Ивановичем они писали сценарии, и по этим сценариям ставили пьесы, такие вот самодеятельные получались театральные представления. Почему я это знаю, потому что там участвовала моя мама, она рассказывала мне» [xiv]. В летний период Екатерина Ивановна отправлялась вместе с мужем в экспедиции, лошадей не всегда выделяли, ездили на велосипедах. (см. приложение 5). Часто выезжали в башкирские села с целью сбора этнографического материала. К.И. Журавлевым были записаны со слов старожилов легенды и предания. Рукописи хранятся в музее[xv]. В 1925 г. Константин Иванович в селе Каменке записал девичник.[xvi]

По окончании летнего сезона Екатерина помогала мужу описывать материал. При музее работал юннатский кружок из ребят второй школы, в которой учительствовала Екатерина Ивановна[xvii]. В семь Журавлевых царила атмосфера любви и взаимопонимания. Достаточно прочитать письма Екатерины к мужу, когда тот находился на совещании в Москве, чтобы понять, что именно семья был одним из главных источников пополнения духовных сил ученого. «Дорогой Костюлечка» - так Екатерина Ивановна обращается к мужу, она заботится о том, чтобы муж укутывался шарфом и не промерз, чтобы купил себе необходимое, хотя сама в это время занимала деньги в долг (см. приложение 6). Из воспоминаний жительницы города Пугачева Мутасовой Л.И.: « отношения исключительные. Катюша, Катюша… а она называла его Костик. Тихий голос и у того и у другой, теперь я понимаю, что это интеллигенты в исконном русском понятии. «Костик, будешь чай ( а чай из морковки)», «Костик, мы будем ужинать?»[xviii]. Казалось бы, ничего особенного в этих словах нет, но из них и складывается полотно счастливой семейной жизни. Константин Иванович и Екатерина Ивановна друг в друге души не чаяли, жили счастливо, воспитывали сына Аркадия. Гудкова В.П., коллега Аркадия, много лет проработавшая с ним, в разговоре отмечала, что сын уважительно относился к отцу, и вспоминал, что весь их маленький дворик был засажен цветами, даже в годы войны[xix]. Родители являли собой пример порядочности, трудолюбия и верности.

Горе. В 1928 г. в семье Журавлевых случилось большое несчастье: в июле арестовали отца Ивана Павловича – священника церкви села Ивановка и Вавилова Дола, который пользовался непререкаемым авторитетом у прихожан. Отец Иоанн прошел подсудимым по следственному делу «О «святой» контрреволюции». Арестованные столкнулись с жестокостью во время допросов, но почти все они с Божьей помощью выстояли и не предали веры и тех святых Евангельских истин, что проповедовали[xx]. Судебный фарс закончился суровым приговором: монах Дорофеев И.О., священники Журавлев И.П., Пряхин А.А., миряне Турапин С.А., Молодых К.Ф., Малов Ф.А. приговорены к высшей мере «социальной защиты» - расстрелу[xxi]. Однако, по воспоминаниям пугачевцев, отца Иоанна сослали в Ташкент. «Ташкент - это расстрельный город. Все знали, что о. Иоанна забрали. Его забрали из Вавилова Дола. А вот я не знаю, с бабкой их забрали, или бабка в Вавиловом Доле погибла… Константина не забрали, он туберкулезник был, совершенно поэтому»[xxii]. Однако, жительница города выдвигает и другую версию по поводу того, почему вместе с отцом не арестовали сына: «…но вот теперь оглядываясь «на туды»(назад), я предполагаю, что именно к Константину даже наши местные власти относились вот так (жест «сквозь пальцы» – значит уважительно). Почему, потому что, ну действительно, все время на раскопках. Ведь и туберкулёзных забирали, а его оставили, по-моему, только из-за глубокого уважения к его труду, это вот теперь я уже, как говорится, понимаю»[xxiii].

Слушая рассказы очевидцев, понимаешь, какая страшная черная туча нависла над семьей Журавлевых. Отец сослан, по рассказам Э.Н. Журавлевой, с ним сослали и младших детей отца Иоанна[xxiv], а Константин Иванович вместе с Екатериной Ивановной остались в Пугачеве. Почему? Вот как объясняет Аристов Г.Н. « Это я хочу сказать тебе о том, что люди разные, в том числе и разные люди в НКВД, кто-то видел в нем луч света. К нему относились так: или равнодушие или уважение. Но не отрицание, не отторжение. Это я знаю точно по рассказам мамы»[xxv]. Но, несмотря на лояльное отношение местной власти, арест отца скажется на карьере Константина: всякий раз, когда появлялась возможность поработать в крупных институтах страны, возникали преграды для переезда.

Любимое дело. В автобиографии Журавлев подчеркивал, что отдает предпочтение геологии и палеонтологии и имеет в этой области наибольшие достижения[xxvi]. Как геолог, Константин Иванович установил, что местные известняки относятся к верхнее - каменноугольному периоду. Это заставило пересмотреть всю тектонику Заволжья, т.к. ранее считалось, что известняки относятся к пермскому периоду, и это дало новое направление ряду разведочных работ в Заволжье. В автобиографии ученый пишет с определенной осторожностью: «С некоторого времени меня стали считать, известным образом, знатоком геологии, почему мне поручили ряд специальных геологических исследований»[xxvii]. Далее он перечисляет объекты, по которым проводились обследования и собственные должности: 1932 г. - консультант полевой партии литологической съемки бассейна реки Сухой Иргиз; 1932 - гидрологическое обследование территории города Пугачева в связи с проектом Камышинской плотины; 1933 - геологическое обследование реки Большой Иргиз от г.Пугачева до с.Мостов по заданию «Волгопроекта»; 1934 - геологическое обследование реки Большой Иргиз от г.Пугачева до с. Криволучье. по заданию «Волгопроекта».

В результате исследований появились рукописные работы ученого: «Геологический очерк территории г. Пугачева»; «Гидрогеологический очерк береговой полосы по р.Большой Иргиз от с.Мостов до г.Пугачева»; «Геологический очерк долины р.Б. Иргиз от Пугачева до с.Криволучья»(см. приложение 7).

В начале 1930-х гг. стала осуществляться разработка Савельевского месторождения горючих сланцев на реке Сакме Краснопартизанского района. Он написал обращение: «Шахтер, помоги науке!». «Вы на каждом шагу, - обращался он к рабочим, - в своей работе встречаетесь с остатками прежней жизни, а среди них есть такие, которые ещё совсем неизвестны науке или встречаются очень редко. Такие находки надо сохранять для науки»[xxviii]. Палеонтологический институт АН СССР по просьбе Журавлева даже выпустил листовку с призывом сохранять находки позвоночных (см. приложение 8) Рабочие уважительно отнеслись к просьбе ученого. В Савельевском руднике было найдено два скелета ихтиозавров. Один из них длиною был 2м. представлен в экспозиции музея, другой - передан в геологический музей Саратовской геолого-разведовательной конторы[xxix].

Самой значительной удачей исследователя является находка 1933 г. - останки древнего ящура, обнаруженные в сланцевом руднике возле поселка Горный. Палеонтолог перевез все в музей и смонтировал в полный рост. Сохранились черновики его писем профессору палеонтологии Академии Наук СССР Геккеру Р.Ф. «Сегодня просмотрел кусок конкреции из области желудка плиозавра. Набрал крючков порядком, но их трудно освобождать от породы…»[xxx]. В результате впервые в СССР был собран скелет плиозавра. Найденный Журавлевым, он был единственным в СССР и вторым в мире. Плиозавр был ценнейшим экспонатом музея в период с 1933 по 1946 гг.(см. приложение 9)

Война. К началу войны Константин Иванович был признан учеными как крупнейший геолог - палеонтолог. Его труды публиковались в академических изданиях (см. приложение 11). Музей был спешно свернут, здание экстренно понадобилось для размещения военных. Константин Иванович, несмотря на обострение туберкулеза, старался сохранить уникальные экспозиции. Вот как об этом вспоминает Казакова Маргарита Константиновна, работавшая тогда в музее: «Никаких экскурсий мы не проводили, занимались восстановлением, починкой, сохранностью экспонатов. Плакатными перьями делали надписи. Константин Иванович приучал нас к аккуратности и о каждом экспонате рассказывал историю. Учил любить ценности и с уважением к ним относиться. В подвале экспонаты покрывались плесенью от сырости. Мы их обтирали, сушили, покрывали лаком, краской»[xxxi]. В войну город был перенаселен за счет эвакуированных, а также формирующихся воинских частей. Журавлевы, как большинство горожан, жили голодно, но праведно. И в условиях трудного времени устремления исследователя нацелены на сохранения для науки ценнейших экспонатов. Вот о чем рассказала Мутасова Л.И., которая в войну была школьницей: «Когда нас пускали в дом протирать пыль, дядя Костя всегда говорил: «Девочки, коробки не открывайте, коробки не открывайте». Мы одну коробку открыли, а там черепки, мы с Иркой говорим: «Мослы какие-то». Вот. Мы еще рассуждали тогда по-детски: «Мослы, а сварить их, наверное, нельзя? Голодали»[xxxii]. Простому обывателю было непонятно, почему в условиях голодного военного лихолетья Журавлевы, как величайшую ценность хранят осанки древнейших животных. Но в том и состоит роль интеллигенции, что она с опережением осознает потребности общества. Журавлевы не сомневались в победе над врагом, не сомневались в том, что израненные войной человеческие души вновь потянутся к познанию. И тогда распакуют картонные коробки, извлекут содержимое и уникальные экспонаты займут достойное место в экспозициях музея. Они будут доступны и школьнику, и старику, и вернувшемуся с фронта солдату. А пока идет война, и нет помещения для музея, все это надо сохранить. Только в 1943 г. здание было возвращено музею. Константин Иванович тяжело болел, болезнь усугублялась его страданиями по поводу утраченных экспонатов.

В войну Журавлевы подкармливали чужих детей, делясь с ними скудным пайком. Екатерина Ивановна и Константин Иванович писали детские пьесы и устраивали во дворе своего дома спектакли для детей. – «Это да, это они спектакли устраивали. Это я помню, потому что мы были зрителями. Какое содержание я абсолютно не помню, но, по-моему, это были сказки в основном. Мы сидели, сами они шили костюмы, вешали занавес – это две простыни раздвигались, а играли студенты техникума, и занималась этим тетя Катюша»[xxxiii].

Военное лихолетье истощило силы больного туберкулезом ученого. Новым руководством музея было принято решение о передаче скелета плиозавра московскому палеонтологическому музею АН СССР. Константин Иванович тяжело переживал разлуку с любимым экспонатом. Очевидица вспоминает: «Я помню, что он сидел на верхней ступеньке крыльца своего дома и плакал, когда увозили этого ихтиозавра»[xxxiv]. В настоящее время плиозавр находится в фондах Палеонтологического института РАН под № 462. Константин Иванович скончался в 1950 г. На его труды в настоящее время ссылаются российские и итальянские исследователи (см. приложение 11).

Заключение. В ходе исследования нами разрешены поставленные задачи: изучен широкий круг опубликованных трудов, устных и архивных источников. Собраны и обобщены материалы, свидетельствующие, что К.И. Журавлев – известный геолог и палеонтолог – был человеком удивительной судьбы, великого трудолюбия, обладал личным обаянием, был патриотом своего края. Узкие рамки работы не позволили раскрыть в полной мере многогранную деятельность нашего земляка. Таланты, дарованные ему Богом, К.И. Журавлев не только сохранил, но преумножив их, направил на служение людям. Он оставил своему народу ценнейшее интеллектуальное наследие. Однако его имя и его деятельность недостаточно известны, недостаточно изучены его труды как историка и этнографа.

Автор намеревается продолжить работу в этом направлении, а результаты выполненного исследования использовать в просветительских целях среди учащихся школы, родителей, жителей города.

[1] Самарские епархиальные ведомости за 1911 год. Научно-краеведческая библиотека пугачевского музея №223,с.405.

[1] Автобиография заведующего Пугачевским районным музеем местного края Журавлева К.И. Из фондов МУК «Краеведческий музей»,

[1] Там же

[1] Сведения о смертности населения на почве голода. ПФ ГАСО, Ф.647,Оп.1,ЕДХ.193

[1] Приказ №11 Пугачевского Исполнительного комитета «О мерах по борьбе с трупо- и людоедством» Из архива МУК «Краеведческий музей»

[1] Опись №1 экспонатов музея местного края, запись.№1588 от 10.11. 22. Из архивов МУК «Краеведческий музей»

[1]См. Сулейманова Н.И. И документы начинают говорить. Новое Заволжье, 2009,№8,с.3

[1] Выписка из протоколов заседаний ПУИК от 20.02 1919, 08.03.1919, 09.03.1919. ПФ ГАСО.Ф.648, оп.1,ЕДХ.2, с.16,20,24

[1] Журавлев К.И. Дневник директора музея Из архивов МУК «Краеведческий музей»

[1] См. Янкин Д. .И вновь затеплилась лампада. Из фондов музея МОУ сош№1 г.Пугачева

[1] См. Журавлев К.И. Отчет об археологических разведках в Пугачевском уезде в 1923 г.

[1] См. там же.

[1] См. Сулейманова Н.И. Двенадцатипудовая гордость. Труды Государственного Дарвинского музея. Выпуск №15,Москва 2011,с.272.

[1] Воспоминания Аристова Г.Н. ПМА. Февраль 2013года

[1] См.Журавлев К.И. Башкирские легенды. Из архивов МУК « Пугачевский краеведческий музей».

[1] См.Журавлев К.И.. Девичник в селе Каменке. Запись обряда и песен. 1926 г.

См. Янкин Д.Источник благодати. Из фондов музея МОУ сош№1 г.Пугачева

[1] См. Сулейманова Н.И.Заволжская сокровищница. Пугачев,2009,с31

[1] Воспоминания Мутасовой Л.И. ПМА.

[1] Воспоминания Гудковой В.П. ПМА, декабрь 2012

[1] См. Янкин Д.Источник благодати. Из фондов музея МОУ сош№1 г.Пугачева.

[1] См. Степанов В.В.Вавилов Дол(Святая контрреволюция).По материалам судебного процесса. Средне-Волжское из-во, Самара,1930, с.18.

[1] Воспоминания Мутасовой Л.И. ПМА.

[1] Там же

[1] Воспоминания Э.Н.Журавлевой. Записаны по телефону из г.Саратова в декабре 2012г.

[1] Воспоминания Аристова Г.Н. ПМА. Февраль 2013года

[1] См. Автобиография заведующего Пугачевским районным музеем местного края Журавлева К.И. Из фондов МУК «Краеведческий музей».

[1] Автобиография заведующего Пугачевским районным музеем местного края Журавлева К.И. Из фондов МУК «Краеведческий музей»,

[1] Журавлев К.И. «Шахтер, помоги науке!» Из фондов МУК «Краеведческий музей»

[1] См. Сулейманова Н.И. Геолог и палеонтолог Саратовской области. Пугачевское время, 2011,№7, с.9

[1] Журавлев К.И. Черновик письма Р.Ф.Геккеру. . Из фондов МУК «Краеведческий музей»

[1] Казакова М.К. Когда проклятая война и души, и тела топтала. Новое Заволжье, 2010 №24, с.7

[1] Воспоминания Мутасовой Л.И. ПМА.

[1] Воспоминания Мутасовой Л.И. ПМА.

[1] Воспоминания Мутасовой Л.И. ПМА.

Список использованных материалов.

Материалы ПФ ГАСО:

1.ПФ ГАСО, Ф.647,Оп.1,ЕДХ.193. Сведения о смертности населения на почве голода.

2.ПФ ГАСО.Ф.648, оп.1,ЕДХ.2, с.16,20,24. Выписка из протоколов заседаний ПУИК от 20.02 1919, 08.03.1919, 09.03.1919.

Материалы архивов МУК «Пугачевский краеведческий музей»:

1. Автобиография заведующего Пугачевским районным музеем местного края Журавлева К.И. Из фондов МУК «Краеведческий музей»

2. Журавлев К.И. Дневник директора музея Из архивов МУК «Краеведческий музей»

3. Журавлев К.И. Отчет об археологических разведках в Пугачевском уезде в 1923 г.

4. Журавлев К.И. Башкирские легенды. Из архивов МУК « Пугачевский краеведческий музей».

5. Журавлев К.И.. Девичник в селе Каменке. Запись обряда и песен. 1926 г.

6. Журавлев К.И. «Шахтер, помоги науке!» Из фондов МУК «Краеведческий музей»

7. Журавлев К.И. Черновик письма Р.Ф.Геккеру. . Из фондов МУК «Краеведческий музей»

8. Опись №1 экспонатов музея местного края, запись.№1588 от 10.11. 22. Из архивов МУК «Краеведческий музей»

9. Приказ №11 Пугачевского Исполнительного комитета «О мерах по борьбе с трупо- и людоедством» Из архива МУК «Краеведческий музей»

10. Самарские епархиальные ведомости за 1911 год. Научно-краеведческая библиотека пугачевского музея №223,с.405.

ПМА:

1. Аристов Г.Н. Воспоминания. Февраль 2013г.

2. Гудкова В.П. Воспоминания. Декабрь 2012г.

3. Журавлева Э.Н. телефонный разговор. Декабрь2012.

4. Мутасова Л.И Воспоминания. Декабрь 2012.

Литература:

1. Казакова М.К. Когда проклятая война и души, и тела топтала. Новое Заволжье, 2010 №24.

2. Степанов В.В.Вавилов Дол(Святая контрреволюция).По материалам судебного процесса. Средне-Волжское из-во, Самара,1930.

3. Сулейманова Н.И. И документы начинают говорить. Новое Заволжье, 2009,№8.

4. Сулейманова Н.И. Двенадцатипудовая гордость. Труды Государственного Дарвинского музея. Выпуск №15,Москва 2011.

5. Сулейманова Н.И.Заволжская сокровищница. Пугачев,2009.

6. Сулейманова Н.И. Геолог и палеонтолог Саратовской области. Пугачевское время, 2011,№7.

7. Янкин Д. .И вновь затеплилась лампада. Из фондов музея МОУ сош№1 г.Пугачева.

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru