Свобода образования как системное педагогическое явление

Не менее значимой проблемой, решение которой определяет развитие образования в последние века, является проблема свободы. И поэтому необходимо рассмотреть эту проблему как в целом, так и применительно к духовно-нравственному воспитанию.

Анализируя проблему свободы воспитания, следует заметить, что она должна анализироваться сама по себе, без всяких оппозиций: схоластическое – свободное образование; схоластическое – реальное образование и т.п. И также следует иметь в виду, что, безусловно, решение свободы воспитания будет во многом определяться и пространством мировоззренческого выбора. Например, если атеизм не видит проблемы греха, то он и не решает ее в воспитании, хотя и различает понятие добра и зла. Для либерализма, напротив, нет различия добра и зла, для него не только нет понятия греха, но и сам грех очень часто является добром. Отсюда свобода – это свобода выбора как равных греха и добродетели, и более того – сегодня это откровенная пропаганда греха, это целенаправленное воспитание человека к греху. В православии же свобода – это однозначное уклонение от греха и следование добру.

Размышляя над необозримым числом работ, посвященных проблеме свободы в образовании, мы можем сказать, что это понятие имеет разные смыслы и значения, разные стороны и аспекты: например, одно дело свобода ребенка, другое – свобода учителя. Одно дело свобода школы, совсем другое – свобода системы образования в целом. Одно дело – абстрактно-теоретическое фундаментальное решение этой проблемы и совсем другое дело – решение проблемы свободы конкретного ученика. Поэтому, говоря о свободе в образовании, мы должны отметить, во-первых, что это действительно фундаментальная характеристика образования; во-вторых, что исторически развивающийся феномен.

В истории образования можно выделить несколько главных этапов развития свободы.

I. этап. Создание института образования как формы профессиональной подготовки, прежде всего чиновника и жреца. В какой степени на этом этапе можно говорить о свободе воспитания – это большой вопрос. Видимо, только о самой свободе как явлении, присущем образованию вообще.

II. Превращение, и это уже в древнее время, образования из формы профессиональной подготовки (чиновника или жреца) в относительно свободный институт, в способ развития человека вообще, более-менее безотносительно к той или иной будущей профессиональной деятельности.
 
Это превращение, которое фактически прослеживается во всех древних школах на определенной ступени их исторического развития, дало огромную степень свободы образованию в целом, и прежде всего относительную автономию от других социальных институтов, в том числе и относительно будущей профессиональной деятельности человека. Самым очевидным образом это выразилось в содержании образования: зачем будущему китайскому чиновнику утонченное литературное и музыкальное образование, или вавилонскому – решение уравнений второй степени? Далее это прослеживается в организации образования, в определенной, иногда даже полной независимости от властей, особенно в Древней Греции; в стремлении школы научить учеников мыслить самостоятельно, или, говоря современным языком, творчески. Наконец, в характере отношений учителя и ученика – большее уважение к личности ученика, его бо́льшая самостоятельность. Но наряду с этим в целом ряде школ, особенно религиозных, формируется совершенно другая система обретения личной свободы – система послушничества. Ее суть состоит в том, что человек в процессе воспитания, избавляясь, преодолевая, «искореняя» свои вредные привычки, представления, страсти, обретает колоссальную духовную свободу.
 
И уже в древнее время идет серьезное осмысление проблемы свободы воспитания, особенно большое значение здесь имеют труды Платона и Аристотеля. В учении Платона свободное воспитание (образование) предлагается давать высшим сословиям (воинам и правителям) его идеального государства; у Аристотеля свободное воспитание (образование) предназначено для детей свободных граждан реально существующих греческих государств, все остальные – это либо ремесленники, профессионалы, специалисты, либо рабы, для которых никакого воспитания, кроме профессионального, не могло быть по определению. (Еще раз акцентируем внимание, что у Платона и Аристотеля понятие свободы – это та призма, через которую они анализируют все воспитание в целом.)

III. Христианство. Самая важная идея, которую провозгласил Иисус Христос, – идея свободы. Каждый человек свободен. Это означало кардинально новый взгляд на человека, так как утверждало понятие, идею, что каждый человек есть человек, не раб, не говорящее орудие, не варвар, а именно человек.

И вторая, не меньшая, а может быть и куда более значимая идея, данная Иисусом Христом, – каждый человек свободен настолько, насколько он живет по заповедям Божиим и насколько он свободен от греха. Отступление от этих заповедей – есть грех и подчинение греху.

Это стало не только величайшей истиной для всего человечества, но и заданием всему человечеству на всю его последующую жизнь, в том числе образованию и воспитанию. Вся последующая история образования – это уже реализация этой идеи: в истории разных народов, в истории каждого человека, сопричастного христианству. Конечно, в разных христианских странах она реализовывалась по-своему.
 
Поскольку свобода в образовании в настоящее время анализируется в основном на примере западноевропейской цивилизации и образования, то и мы рассмотрим эту проблему на примере истории Западной Европы.

В отличие от Византии, которая непосредственно продолжила свое развитие на античной основе, в Западной Европе после падения Римской империи значительно снизилось культурное и педагогическое развитие. И поэтому прошло много веков, прежде чем Западная Европа вышла на определенный уровень развития своего образования. Фундамент этой новой «системы» современного образования составило каролингское возрождение, когда были созданы народная (церковно-приходская), «ученая школа» и «высшая школа».
 
Новые тенденции в проявлении свободы обнаружились в образовании с XII в., когда наряду с церковными стали открываться своего рода «светские школы», то есть разного уровня школы, в значительной степени автономные от церкви и государства. Особую известность получают университеты, ставшие олицетворением культуры этого времени, местом рождения такой формы теоретического знания, как схоластика. Эта область знания взяла на себя решение грандиозных и последних задач своего времени, задач целостного осмысления мира.

Образование, особенно университетское, в это время получает значительную свободу. Это проявляется и в свободе теоретического поиска, хотя и с определенной оглядкой на церковь, и в свободе в организации университетов, вплоть до студенческого управления и собственных судов, и т.д.

Эпоха Возрождения, провозгласившая культ человека, важнейшей его характеристикой и неотъемлемым атрибутом провозгласила его свободу. Свобода – любимая тема всех гуманистов. Посмотрите труды любого гуманиста, в том числе и Эразма Роттердамского. Исходя из того что именно человек провозглашался мерой всех вещей, свобода становилась качеством, делающим человека даже независимым от Бога.
 
Были организованы и школы, идее свободного воспитания соответствующие. Конечно же, таковыми провозглашались гуманистические школы.

Однако, и это парадоксально, создав классно-урочную систему, в теоретическое обоснование и совершенствование которой впоследствии особый вклад внес Я.А. Коменский, они замкнули ученика в жесткую рамку уравнительного развития всех. Кстати, сам Я.А. Коменский считал, такую систему правильной, так как она подтягивает слабых и не позволяет излишне и преждевременно развиваться способным.

Еще более значимой проблема свободы стала в эпоху Просвещения. И хотя ее по какому-то недоразумению связывают в основном с именем Ж.-Ж. Руссо (может, потому, что учение Руссо получило название «свободного воспитания», вернее, так он сам назвал свое учение, сделав проблему свободы центральной проблемой «Эмиля»), эта проблема решается всеми крупными учеными того времени.

При этом, пожалуй, самое важное в огромной массе решений этой проблемы заключается в том, что уже сами гении эпохи Просвещения поняли, что безбрежная свобода грозит воспитанию и образованию. Гегель пишет: «Поэтому совершенным извращением дела нужно считать играющую педагогику, которая серьезное хотела бы преподнести детям под видом игры и которая предъявляет к воспитателям требование, чтобы они опустились до уровня детского понимания своих учеников, вместо того, чтобы детей поднять до серьезности дела». О том же предупреждал и К.Д. Ушинский.

Следовательно, уже эпоха Просвещения и в практическом развитии образования, и еще больше в теории дошла до того предела, за которым свобода превращалась из условия успешного развития образования в механизм, его разрушающий. И потому эпоха Просвещения фактически поставила проблему не просто свободы, а меры свободы.

В последней четверти XIX в. в мире начинает развиваться педагогика свободного воспитания, именуемая сегодня реформаторской педагогикой. Идея свободной школы, первоначально сформулированная Э. Кей, очень быстро превратилась в огромное теоретическое и практическое движение. В рамках этой педагогики, а это практически все значимые ученые того времени – от С.Холла и Д. Дьюи в Америке и до С.Т. Шацкого и К.В. Вентцеля в России, в качестве важнейшей педагогической проблемы решалась проблема свободы воспитания. И никогда и ни в какое время свобода не обретала такой значимости и таких надежд на коренные преобразования образования, как в реформаторской педагогике.

Ее основной принцип: свобода ученика – это тот рычаг, который позволит решить все проблемы образования. С каким пафосом едва ли не каждый ученый утверждал, что ученик должен стать тем солнцем, вокруг которого должно вращаться все в школе, да и сама школа. Но удалось ли деятелям реформаторской педагогики решить те задачи, которые ставились, и выполнить те обещания, которые давались?

Безусловно, нет. Очень скоро, если ученые организовывали свои школы, они на практике убеждались, что свобода сама по себе не решает ни одну педагогическую проблему. Более того, оказалось, что безграничная свобода просто-напросто разрушает учебно-воспитательный процесс, образование, делает невозможным нормальную жизнь школы. И именно поэтому почти все ученые если не в теории, то на практике искали свой идеальный вариант оптимального соотношения свободы и дисциплины. Словом, безграничная свобода, на которую все педагоги-реформаторы возлагали столько надежд, не стала желанной палочкой-выручалочкой.

Современное «либеральное образование». Хотя его теоретики и считают концепцию либерального образования последним словом педагогической науки, но фактически сама современная либеральная педагогика есть продолжение развития реформаторской педагогики без тех больших проблем, которые та ставила, и тех больших надежд, которые виделись реформаторам в случае реализации их идей. По большому счету, будучи уже третичной, то есть продолжением реформаторской педагогики, которая есть продолжение просветительской педагогики, она не решает ни одной фундаментальной педагогической проблемы.

Соответственно, продолжая решение проблемы свободы образования в русле реформаторской педагогики, либеральная педагогика превращает свободу уже в какое-то самостоятельное явление, а не свойство, той или иной системы образования, того или иного образовательного учреждения. Но можно ли вообще считать свойство вещи ее абсолютной характеристикой? А если свойство явления становится субстанцией самого явления, то теряется понимание явления.

Таким образом, проблема свободы в воспитании и образовании – это сложнейшая, многоаспектная проблема, требующая по-настоящему системного решения на всех ее уровнях, начиная с ее исходно-фундаментального значения; а далее – понимание свободы цели воспитания (образования), его содержания, законодательства, организации образования, свободы учителя и ученика, свободы родителей, свободы образовательных учреждений и систем образования в целом. При этом принципиально важно осознать меру свободы, оптимум свободы в образовании в целом и во всех его компонентах.

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru