От Библии – к художественному произведению

Идеями христианства пронизано творчество выдающихся писателей и поэтов. Библейскими легендами, образами наполнены произведения Толстого, Достоевского.

Романы Ф.М. Достоевского наполнены различными символами, ассоциациями. Огромное место среди них занимают мотивы и образы, заимствованные из Библии. Для писателя использование библейских образов - не самоцель. Они служили иллюстрациями для размышлений о трагических судьбах мира и России как части мировой цивилизации.

Действительность, окружающий его мир Достоевский воспринимает как некие пророчества из Апокалипсиса, которые уже стали или вот-вот станут реальностью.

Раскольникову («Преступление и наказание») «грезились в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной мировой язве, идущей из глубины Азии на Европу... Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими».

Сравним с Апокалипсисом, в котором говорится, что в конце времен появится на земле армия Аваддона: «И дано ей не убивать их (т.е. людей), а только мучить пять месяцев, и мучение от неё подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека» (Апок. IX, 5).

«Скорпион» появляется и во сне Ипполита (роман «Идиот»): «оно было вроде скорпиона, но не скорпион, а гаже и гораздо ужаснее, и, кажется, именно тем, что таких животных в природе нет, и что оно нарочно у меня появилось, и что в этом самом заключается будто бы какая-то тайна».

Эпиграф к роману «Бесы» - это слова из Евангелия от Луки: «Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедшие из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло... пастухи, видя происшедшее, побежали и рассказали в городе и селениях. И вышли видеть происшедшее; И пришедшие к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у Иисуса, одетого и в здравом уме, и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся» (Лук. VIII, 32-36)

Герой романа - Степан Трофимович Верховенский, переосмысливая эту евангельскую притчу, приходит к выводу: «Это точь - в – точь как наша Россия. Эти бесы, выходящие из больного и входящие в свиней, - это всё язвы, все мозоли, вся нечистота, все бесы и все бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века, за века!».

Эти все предсказания, притчи из Евангелия писатель вводит в свои произведения для того, чтобы предупредить человечество: оно стоит на пороге глобальной катастрофы, Страшного суда, конца света, и виной этому - буржуазный Молох, культ насилия и наживы. Болезнью мира, бесноватостью считал писатель пропаганду ненависти, нетерпимости и зла во имя добра.

Видел ли писатель пути, ведущие к оздоровлению общества, к смягчению нравов и милосердию? Безусловно. Залогом возрождения России он считал обращение к идее Христа.

Тема духовного воскресения личности, которую Достоевский считал главной в литературе 19 века, пронизывает все его романы. Одним из ключевых эпизодов «Преступления и наказания» является тот, в котором Соня Мармеладова читает Раскольникову библейскую легенду о возвращении к жизни Лазаря: «Иисус сказал ей: Я есть воскресение и жизнь, верующий в Меня, если и умрет, оживет и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек. Веришь ли сему?» (Иоанн, XI, 25-26) Соня читая эти строки думала о Раскольникове: «И он, он – тоже ослепленный и неверующий, - он тоже сейчас услышит, он тоже уверует». Раскольников, совершивший злодеяние, должен «уверовать» и покаяться. Это и будет его духовным очищением, образно говоря, воскресением из мертвых. Эта символическая сцена имеет логическое и художественное продолжение: в конце романа Раскольников - каторжник, покаявшись, возрождается к новой жизни, и в этом немалая роль Сониной любви: «Они оба были бледны и худы; но в этих больных бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего. Полного воскресения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого».

Один из путей, ведущий к оздоровлению общества, его возрождению, - это и путь терпимости, милосердия, прощения. Образы прощенных   Христом безымянной блудницы и Марии Магдалины соотносятся в   произведении Достоевского с именами Настасьи Филипповны (роман   «Идиот») и Сони Мармеладовой («Преступление и наказание»). Вот   слова отца Сони: «Прощаются же и теперь грехи твои многие. За   то, что возлюбила много... И простит мою Соню, простит, я уж   знаю, что простит...» (гл. 5.)

Любопытная такая деталь: Евангельская Мария Магдалина жила неподалеку от города Капернаума, который посетил Христос; Соня снимает квартиру у Капернаумовых (именно здесь она читала Раскольникову легенду о воскресении Лазаря).

Очень часто в произведениях Достоевского поднимается вопрос веры. Так, например, в легенде о Фоме в романе «Братья Карамазовы» Апостол Фома поверил в воскресение Христа только после того, как увидел его своими глазами и вложил свои пальцы в раны от гвоздей на руках Иисуса. Но Достоевский убежден, что не чудо заставило Фому уверовать, ибо не чудо вызывает веру, а вера способствует появлению чуда. Поэтому и возрождение человека происходит не под влиянием чуда, а благодаря вере в истинность подвига Христа. Эта мысль высказывается и в легенде о Великом инквизиторе: «Ты не сошёл со креста, когда кричали тебе, издеваясь и дразня тебя: Сойди со креста и уверуем, что это ты». Ты не сошёл. Не захотел поработить человека чудом и жаждал свободной веры, а не чудесной... Жаждал свободной любви, а не райских восторгов".

Христос не может и не хочет спасти людей при помощи некоего чуда, считал Достоевский. Только постоянное духовное самосовершенствование приведет людей к возрождению. Не эта ли красота спасет мир?!

Традиция использовать библейские легенды, притчи и образы продолжились в творчестве Булгакова, Мандельштама, Пастернака, Блока, Ахматовой.

Нельзя понять философию жизни этих писателей, их эстетики без знания Библии. Смутно и темно для тех, кто не знаком с нею, к примеру, стихотворение Мандельштама об Иосифе, проданном в Египет.

Отравлен хлеб, и воздух выпит.
Как трудно раны врачевать!
Иосиф, проданный в Египет,
Не мог сильнее тосковать!

Под звездным небом бедуины,
Закрыв глаза и на коне,
Слагают вольные былины
О смутно пережитом дне.

Немного нужно для наитий:
Кто потерял в песке колчан,
Кто выменял коня - событий
Рассеивается туман.

И если подлинно поется
И полной грудью, наконец,
Все исчезает - остается
Пространство, звезды и певец!

Иосиф - это сын Иакова, которого из зависти невзлюбили братья и решили убить, но один из братьев, увидя караван купцов, везущих товары в Египет, предложил продать им Иосифа. Купцы повели Иосифа в Египет. Там он прославился как толкователь снов и стал приближенным фараона. В голодные годы братья в поисках хлеба оказались в Египте. Иосиф узнал братьев, он обнимал и целовал их. Он любил их и от всего сердца простил им всё зло, которое они причинили ему.

Без знания Библии многое остается не осмысленным и не понятным при чтении такого произведения, как поэма Блока «Двенадцать». Тут возникает все тот же старый вопрос: какое отношение к содержанию поэмы имеет Иисус (так у Блока) Христос? Вопрос этот возникал, когда произведение рассматривалось как «гимн революции», но он остается и тогда, если поэму таковой не считать.

Ответ нужно искать, опираясь на деталь, на которую раньше не обращали внимания, а именно: Иисус Христос предстает перед нами «в белом венчике из роз». В Евангелии он в терновом венце, на всех известных произведениях живописи, основанных на библейских сюжетах, он также изображён в венце из ветвей тёрна, а у Блока - Христос в «венчике из роз».

Не кроется ли здесь разгадка образа? Белый венчик из роз – нечто такое возвышенное, романтическое. Я думаю, что он является ни чем иным как олицетворением мечты о действительно справедливом и счастливом обществе. Вот почему Христос «и от пули невредим» - мечту же убить нельзя, - и  «в белом венчике роз», а не в терновом венце.

И с синтаксической точки зрения предложение с упоминанием Христа пристегнуто к тексту лишь запятой.

Очень часто не видя этого, некоторые ошибаются, считая, что это Иисус «впереди с кровавым флагом» - тогда бы это было, согласитесь, оправданием насилия. Но в том-то и дело, что к «кровавому флагу» он не имеет никакого отношения: после слова «флаг» стоит запятая, сигнализирующая о том, что мы имеем дело со сложносочиненным предложением, части которого связаны союзом «и»

...Так идут державным шагом -
Позади - голодный пес,
Впереди - с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз -
Впереди - Иисус Христос.

Подсказывает это и начало главы, где написано: «Это - ветер с красным флагом разыгрался впереди».
Как видим, знание Библии, помогает учителю - словеснику дать более полный анализ тех произведений, в которых использована библейская проблематика. А можно ещё сказать - общечеловеческая. Потому что в Библии речь идет о добре и зле, правде и лжи, о том, как жить и умирать. Недаром её называют Книгой Книг.