Дети - наше будущее. Дети войны?

Мир устроен парадоксально. В моем детстве,  пришедшемся на начало 60-х - мы ужасно боялись войны. Эта  тема  постоянно присутствовала в наших разговорах, играх, ночных кошмарах. Помню, однажды зашедший к нам во двор алкоголик  заявил, что завтра начнется война. Мы -  стайка пяти-шестилетних детей - с ревом кинулись по домам, и хотя родные  постарались нас успокоить, мы еще долго  с  тревогой  прислушивались к гулу пролетающих самолетов - нам  все  казалось,  что может начаться бомбардировка... А ведь тогда война  в  нашей стране  была практически нереальной!

Нынешние дети боятся войны намного меньше,  чем  вампиров и привидений. Хотя война  уже  идет,  и  даже  в  Москве нет ощущения безопасности. Не знаю, может,  это  особенность детского восприятия - бояться далекого и  таинственного.  Но скорее, мы пожинаем первые плоды  своей  безответственности.

Залив экран потоками крови, нашпиговав кино-  и  телепродукцию сценами насилия, сделав из  смерти  шоу,  перемежающееся рекламой жвачек и сникерсов, мы  вынуждаем  детей  отгораживаться от жизни, обрастать коркой равнодушия  и  цинизма.  А когда война прекращает быть  виртуальной  реальностью,  ужасаемся безжалостности малолетних солдат.

Конец XX века вообще знаменателен  тем,  что  под разговоры о правах детей и принятии гуманистических международных конвенций детство практически лишается статуса неприкосновенности. Дети все чаще втягиваются в военные  конфликты, становятся кто жертвами, а кто - соучастниками  чудовищных преступлений.

За последние десять лет в мире  убито  в  войнах  около двух миллионов детей, шесть миллионов получили серьезные ранения или стали инвалидами, а почти тридцать миллионов превратились в беженцев. В Сараево более половины детей было ранено, а 66% подвергались смертельной опасности. В Анголе 67% детей стали свидетелями пыток, избиений  и  ранений,  причем среди пострадавших было много  их  родственников.  В  Руанде почти все дети осиротели, 16% из  них  выжили,  прячась  под трупами близких. После  произошедшей в  Руанде  резни  народа тутси дети при опросах говорили, что  им безразлично,  вырастут они или погибнут.

Еще каких-то десять-пятнадцать лет назад все это  казалось нам бесконечно  далеким,  а  потому  недостойным  пристального внимания. Но сейчас, когда в Чечне даже  десятилетние мальчишки гордо расхаживают с автоматами, пожалуй, стоит поинтересоваться чужим опытом. Как  известно,  только  дурак учится на своих ошибках. Умный предпочитает на чужих.

Вот история, каких сейчас в мире миллионы. Когда Томас пошел на войну, ему было одиннадцать  лет. Автомат Калашникова, который он носил, при случае  пуская  в ход, был больше него самого, но весил немного, и носить  его было необременительно. Для начала Томасу велели убить  пленного - в доказательство того, что он способен стать  настоящим солдатом. Он попытался воспротивиться, но ему  пригрозили смертью, и мальчик покорно исполнил приказ. Затем он научился сбрасывать людей в колодцы, где они умирали  медленной смертью, видел коллективные изнасилования женщин и  принимал психостимулирующий препарат мфетамин, про который ему говорили, что это "сделает его сильным и храбрым воином".  Томаса часто наказывали: связав ему за  спиной  руки,  стягивали веревку все туже и туже, пока не  начинали  хрустеть  ребра. Тогда пытка прекращалась, но руки надолго оставались парализованными.

По свидетельствам очевидцев, из детей получаются отличные солдаты. Они храбры и послушны, не задают лишних  вопросов, их легко подавить, легко  наказать.  А  некоторые  даже воспринимают войну как игру. В последние годы, с  появлением легкого и простого в употреблении  оружия  детей  стали  использовать в составе ударных войск. Это умножает потери среди гражданского населения, ведь нынешние боевые действия ведутся уже не столько против вражеской армии, сколько  против мирных жителей. В 90-е годы тактика ведения гражданских войн будто специально разрабатывались для малолетних солдат.

Как сообщил пару лет назад журнал "Квакер", везде,  где ведутся сейчас войны, детей насильно забирают в армию, и они быстро обучаются чистить и заряжать оружие, увертываться  от пуль, мародерствовать, ползать по-пластунски, брать заложников и убивать врагов. В Камбодже дети участвуют в  вооруженных конфликтах с 1953 года, когда в  стране  была  свергнута монархия. То есть, там уже сорок лет подряд у  детей  крадут детство.

А когда войну наконец удается прекратить,  встает  другой, не менее трудный вопрос, что делать с детьми, уцелевшими на войне? Как быть с армиями мальчиков  после  подписания мира в Мозамбике и Анголе? Само число этих солдат ужасает. В Либерии их, например, шесть тысяч. Разве можно вернуть  детство десятилетним солдатам? Ведь эти ребята  видели  столько ужасов, они привыкли к насилию и жестокости. Большинство  из них  неграмотно, и это понятно - где им было  учиться?  Непонятно другое: как объяснить детям, что такое  детство,  если они его не знали, не помнят? Неудивительно, что  даже  когда удается найти родителей этих мальчиков,  взрослые  не  хотят забирать домой детей, превратившихся в закоренелых убийц.

Программы реабилитации,  проводившиеся  представителями ООН и группами добровольцев, не дали, как говорится в  отчетах, "обнадеживающих результатов". Вот что рассказывает  про эти занятия английская писательница Кэролайн Мурхед, специалист в области прав  человека:  "Бывшие  малолетние  солдаты очень агрессивны, у них размыты представления о добре и зле,а некоторые из этих детей  откровенно  порочны.  Они  рисуют только танки и взрывы бомб, играют в палачей, страдают  бессонницей, фобиями, приступами тревоги. Кто-то не может есть. Кто-то абсолютно неконтактен. Из их памяти не удается вытравить воспоминания о жестокостях.  Один  маленький  либериец, впервые взявшийся за оружие в десять лет после того,  как  у него на глазах зверски убили сестренку, сказал на реабилитационном занятии: "Меня должны наказать за то, что я сделал".Но, пожалуй, больше всего в подростках, чье  детство  прошло на войне, пугает равнодушие. Смерть стала для них чем-то совершенно обычным, заурядным".

Во всем  плохом,  что  происходит  с  детьми,  виноваты  взрослые. Это азбучная истина, которую мы на исходе  тысячелетия вдруг начали подзабывать. Отказываясь от  традиционных норм поведения, в частности, предполагающих  ограждение  детей от насилия ВО ВСЕХ ЕГО ВИДАХ, мы нарушаем один из основных жизненных законов. И тем самым ставим  под  угрозу  саму жизнь. И детскую и нашу собственную. Взрывы в Москве и  Минводах, военные конфликты в Чечне и Дагестане, захват заложников в "Норд-Осте" и Беслане  - это для нас предупреждение.

Но боюсь, мы его не услышим. Ведь российские политики и журналисты тоже, как дети, не желают видеть  реальных  опасностей, а пуще всего боятся слова "цензура".  Даже  когда  речь идет об охране детской психики и нравственности.

А вот в ведущих странах Запада давно уже приняты  законы,  устанавливающие ограничения на демонстрацию секса и  насилия. Хотя свободой слова там дорожат ничуть не меньше, чем у нас. Просто там понимают, что  беспредельной  свободы  для всех не бывает. Свобода убийцы автоматически влечет  за  собой несвободу для его жертвы. Давая волю разрушительным  силам, мы непременно будем ущемлять созидательные.  По-другому не получается, как ни старайся. Поэтому, например, в  Англии правила регулирования телевещания предусматривают так  называемый "водораздел", отделяющий вещание, ориентированное  на всю семью, от вещания, предназначенного для взрослых. В Германии определенные программы и  фильмы  запрещены  к  показу между 11 вечера и 6 утра. Даже во Франции,  где  свобода  не просто ценность, а сверхценность, фильмы делятся  на те,  которые можно смотреть всем, на запрещенные к показу вообще  -1981 г. таких, правда, больше не было - и на  те,  которые нельзя смотреть детям до определенного возраста (до  12,  до 16 и до 18 лет).

А что у нас? Утро наших детей, во многих домах проходящее под звуки телевизора, начинается с телеоскорблений  (под подсчетам социологов 36,9% всех  оскорблений,  транслируемых по телевизору в течение суток, приходится на утренние часы), с показа драк (четверть всех теледрак  тоже  приходится  на утро) и убийств. Днем, когда дети приходят из  школы,  количество телеубийств  возрастает  почти  вдвое  ( с  17,4  до 31,6%). Вечером эта цифра становится еще больше, а в  дополнение к убийствам показывается масса аварий, стихийных  бедствий и катастроф. И все так  красочно,  динамично,  крупным планом. Оторванные конечности,  окровавленные  тела...  Есть чему поучиться, есть что позаимствовать. И они, наши  дети, учатся, прильнув  к экранам. А потом умело применяют полученные знания на практике. В Чечне, Дагестане... Далее - везде?

 


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру