Леон (Леонтий II), архиепископ Ростовский

ЛЕОН (ЛЕОНТИЙ II), архиепископ Ростовский (Суздальский) (1158—1159, 1161?, после 1164 — не позднее 1183?).

Поставлен в епископы ростовские митрополитом Константином I в 1158 г. вместо лишенного годом ранее кафедры епископа Нестора. В Суздальской земле это поставление было расценено как незаконное. «Леонъ епископъ не по правде поставися Суждалю, — читаем в Лаврентьевской летописи, — Нестеру [е]пископу Суждальскому живущю, перехвативъ Нестеровъ столъ».

Уже в следующем году «выгнаша ростовци и суждальци Леона епископа, зане умножилъ бяше церковь, грабяи попы». Смысл обвинений против Леона неясен. По предположению Н. Н. Воронина, ростовский епископ провел своего рода переучет облагаемых епископской данью церквей, причем включил в их число и приделы (алтари) каждой церкви, что значительно увеличило доходы епископской казны.

Вскоре Леон был возвращен на кафедру. Однако на этом его злоключения не закончились; по-видимому, еще дважды епископу пришлось не по своей воле покидать Ростовскую землю.

Впрочем, известия древнейших летописей о Леоне весьма противоречивы. Под 1161 г. (6670-м ультрамартовским) Ипатьевская летопись сообщает: «Выгна Андреи (Андрей Юрьевич Боголюбский; великий князь Суздальский с 1157 г. — А. К.) епископа Леона исъ Суждаля». Это событие связывается здесь с изгнанием в том же году князем Андреем Боголюбским своих младших братьев и мачехи, а также племянников и «передних мужей» своего отца: «се же створи, хотя самовластець быти всеи Суждальскои земли». По-видимому, в 1161 г. епископ был изгнан во второй раз, хотя нельзя исключать полностью и того, что киевский летописец рассказывает о том же событии, которое автор Лаврентьевской летописи датировал 1159 г. Вскоре, продолжает киевский летописец, князь Андрей «Леона же епископа възврати опять, покаявъся от греха того, но в Ростовъ, а въ Суждали не да ему седети».

Полагают, что речь может идти не просто об удалении епископа подальше от князя, но о попытке Андрея разделить Ростовскую епархию и выделить из ее состава новую Владимирскую (Суздальскую), на что Леон, естественно, не мог согласиться. По словам летописца, новое святительство Леона продолжалось всего 4 месяца, после чего между князем и епископом возник новый конфликт. Причины его на этот раз объясняются достаточно подробно.

«И держа и (Андрей. — А. К.) 4 месяци въ епископии, нача просити у него от Въскресения Христова до Всих Святыхъ (т. е. от Пасхи до Всехсвятской недели, иными словами с конца Великого поста до начала Петровского поста. — А. К.) ести мяса и въ среду и въ пяток (пятницу. — А. К.); епископъ же повеле ему одину неделю порозную (праздничную. — А. К.) ести мяса въ среду и в пятокъ, а прочею добре хранити (т. е. строго соблюдать пост. — А. К.). Онъ же противу вину погна и[з] своеи земли…»

В Лаврентьевской летописи о споре между князем и епископом относительно того, следует ли соблюдать пост в среду и пятницу, если эти дни приходятся на т. н. «Господские праздники», рассказывается несколько по-другому под 1164/65 г. Причем, в отличие от киевского летописца, автор Лаврентьевской летописи во всем случившемся винит Леона, а само его учение о постах именует не иначе как «Леонтианской ересью»: «В то же лето вста ересь Леонтианьская, скажемъ вмале. Леонъ епископъ… поча Суждали учити не ести мясъ въ Господьскыя праздни[кы] в среды и в пяткы ни на Рожьство Господне, ни на Крещенье, и бысть тяжа про то велико пред благоверным князем Андреем [и] предо всеми людми, и упре его владыка Феодоръ (неудавшийся претендент на владимирскую митрополию, занимавший ростовскую кафедру, но так и не рукоположенный «лжеепископ» Феодор? — А. К.)…»

Из Ростовской земли епископ направился в Чернигов к князю Святославу Ольговичу († 15 февраля 1164), который, «утешивъ добре, пусти» его в Киев к великому князю Ростиславу Мстиславичу († 14 марта 1167). О дальнейшем рассказывается в Лаврентьевской летописи, но, кажется, весьма тенденциозно. По версии авторов летописи, потерпев поражение в споре с «владыкой Феодором», Леон «иде на исправленье Цесарюгороду (в Константинополь. — А. К.), а тамо упрелъ и (переспорил его. — А. К.) Анъдриянъ, епископъ Болгарьскыи, передъ цесаремь Мануиломь (византийским императором Мануилом Комнином; 1143—1180. — А. К.), стоящю цесарю товары надъ рекою». В пылу спора Леон якобы «молвящю на цесаря», за что «удариша слугы цесаревы Леона за шью и хотеша и въ реце утопити». Во время этого диспута присутствовали и русские послы: «кыевьскыи солъ, и суждальскыи [солъ] Илья, и переяславьскыи, и черниговьскыи».

Вопрос о соблюдении поста в среду и пятницу в праздничные дни обсуждался в 60-е гг. XII в. очень активно и в Византии, и на Руси. Известно, что точку зрения Леона разделяли черниговский епископ Антоний и киевский митрополит Константин II (занявший кафедру в 1167 г.); противоположного мнения держались в Киево-Печерском монастыре. Но, как выясняется, Леона поддержали и в Константинополе. До нас дошел текст ответной грамоты константинопольского патриарха Луки Хрисоверга (1157—1169/70) князю Андрею Юрьевичу Боголюбскому (грамота известна в двух редакциях: краткой, в списке XVII в., — вероятно, более близкой к оригиналу, и распространенной — в составе Никоновской летописи XVI в., в которой присутствуют в том числе и явно недостоверные дополнения). Из грамоты, в частности, узнаем, что Андрей в своем послании патриарху изложил некие «обинныи вины на боголюбиваго епископа» своего. В редакции грамоты Никоновской летописи этот епископ назван Нестором, однако еще в 1913 г. Пл. Соколов доказал, что это уточнение, принадлежащее московскому книжнику XVI в., явно ошибочно и на самом деле под не названным по имени в краткой редакции грамоты «боголюбивым епископом» следует понимать Леона. Выясняется также, что свои грамоты патриарху направили «священный митрополит и епископы» Руси и что на церковном соборе «предъ великимъ княземъ всеа Руси» (т. е. в Киеве?) епископ был полностью оправдан. Тем не менее патриарх еще раз выслушал содержащиеся в послании суздальского князя обвинения (суть которых в краткой редакции грамоты не раскрывается, а в редакции Никоновской летописи речь идет все о том же вопросе о посте в среду и пятницу), и «оправданъ есть и нами, и въ службу его съ собою прияхомъ, и служилъ съ нами». Упоминается в грамоте патриарха и о рассмотрении дела «державным и великим царем» (т. е. императором Мануилом). Грамота патриарха Луки не датирована. В Никоновской летописи она помещена под 1160 г.; исследователи же датируют ее либо началом — первой половиной 60-х гг. XII в., либо 1168 г. Если же принять известие Никоновской летописи о присутствии при чтении послания Андрея Боголюбского патриарху посла киевского митрополита Феодора, то грамоту определенно следует датировать временем ранее 1162 г. Трудно сказать также, идет ли речь в грамоте о той самой поездке епископа Леона в Византию, во время которой он имел «прю» с болгарским епископом Андрианом в присутствии императора «над рекою» (у Дуная?) — в таком случае церковный собор в Киеве имел место еще до этой поездки, при князе Святославе Ольговиче (т. е. во всяком случае не позднее февраля 1164 г.), а версия Лаврентьевской летописи о полной неудаче Леона оказывается целиком недостоверной; или же после неудачи в споре с Андрианом Леон вернулся на Русь, получил одобрение в Киеве и только после этого направился к патриарху.

Князь Андрей Боголюбский потерпел неудачу и в другой своей просьбе, с которой он также обратился к патриарху: об открытии во Владимире митрополии и поставлении на нее своего протеже Феодора — по-видимому, того самого, который «упре» епископа Леона. Ответ патриарха по всем вопросам был категоричен: князю предписывалось принять изгнанного епископа «с радостию»; «боле не проси иного, но имей его, яко святителя, и отца, и учителя, и пастыря». Особый упрек патриарха вызвала попытка князя перевести епископа Леона в Ростов (о чем, напомним, сообщалось в Ипатьевской летописи): «Аще ли твое благородие… хочеть жити в созданнемъ тобою граде (Владимире. — А. К.), а хотети начнетъ и епископъ въ немъ съ тобою быти, да будетъ сий боголюбивый епископъ твой съ тобою; въ томъ бо ему несть пакости, занеже есть таковый градъ подъ областию его». Заслуживает также внимания тот факт, что патриарх — вероятно, для того, чтобы хоть как-то примирить князя с Леоном, — специально отмечает доброжелательное, несмотря ни на что, отношение к нему епископа: «много и сей благая о благородии твоемъ свидетельствова предъ нашимъ смирениемъ и предъ божественымъ соборомъ и предъ державнымъ нашимъ и святымъ царемъ».

Можно думать, что столь однозначная поддержка патриарха способствовала возвращению епископа Леона на ростовскую кафедру, тем более что его главный враг — «владыка Феодор» — около 1169 г. рассорился с Андреем, был выслан в Киев к митрополиту и там казнен. Более того, судя по сохранившейся печати с греческой надписью: «Господи, помоги рабу [своему] Леонтию, архиепископу Росто[ва]», ростовский владыка носил титул архиепископа. (В других источниках нет даже намека на использование этого титула ростовскими архиереями.) Вполне вероятно, что титул архиепископа Леон получил непосредственно от патриарха.

О времени возвращения Леона в Ростов и о его дальнейшей судьбе что-либо определенное сказать трудно. Лаврентьевская летопись после 1164 г. упоминает его имя лишь однажды, да и то случайно, — в рассказе о ростовском пожаре 1211 г., когда в сгоревшей церкви Св. Иоанна Предтечи на епископском дворе чудом уцелели икона св. Феодора Тирона и вощаница с вином, «юже неции мняху яко бе Леонова епископа, преже бывшаго в Ростове». Согласно сообщению Ипатьевской летописи, кончина «Леона, ростовского епископа», случилась ранее 1183 г. (когда на ростовскую кафедру был назначен грек Николай), но точная дата в этом источнике не названа. (Составители позднейшей Густынской летописи, опиравшиеся на показания Ипатьевской, определенно пишут о преставлении «Леона Ростовского» в 1183 г.)

В позднейших русских источниках имеются дополнительные сведения о епископе Леонтии, однако степень их достоверности, по-видимому, невелика. Так, в Никоновской летописи XVI в. названа причина первого изгнания Леона из Суздальской земли (здесь она датирована 1160 г.): князь Андрей будто бы «прелщенъ бысть отъ домашнихъ своихъ злыхъ; ненавидяху бо князя Андреа свои его суще домашнии и лстивно и лукавно глаголаша къ нему». Историк XVIII в. В. Н. Татищев, использовавший в том числе и недошедшие до нашего времени летописи, полагал, что Леон был поставлен на кафедру (в 1157 г.) из игуменов «Владычня» (Св. Спаса) монастыря (в Суздале?). Само поставление историк объяснял тем, что «некто Леонтий купил у митрополита епископство белорусское (Северо-Восточной Руси. — А. К.) сребром и пришел во Владимир»; князь Андрей Боголюбский будто бы принял обоих владык, так что «были тогда в Белой Руси два епископа». После того как Леон потерпел поражение в диспуте о посте в среду и пятницу перед императором Мануилом, константинопольский патриарх якобы «облича его невежество, сослал в крепкое содержание в монастырь». (По Татищеву, принявшему в целом версию Никоновской летописи, патриархом был оправдан епископ Нестор.) Под 1072 г. историк вновь сообщает о поставлении в ростовские епископы «Леонтия, игумена от Святого Спаса Владычня монастыря», а кончину его датирует 1184 г.

Источники и литература

Полное собрание русских летописей. Т. 1: Лаврентьевская летопись. М., 1997. Стб. 348, 349, 351—352, 436; Т. 2: Ипатьевская летопись. М., 1998. Стб. 491, 493, 520, 629; Т. 9: Никоновская летопись. С. 221, 223—229; Русская историческая библиотека: Т. 6. Изд. 2-е. СПб., 1908: Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1. Стб. 63—76.

Соколов Пл. Русский архиерей из Византии и право его назначения до нач. XV в. Киев, 1913. С. 98—134; Воронин Н. Н. Андрей Боголюбский и Лука Хризоверг (Из истории русско-византийских отношений XII в.) // Византийский временник. Т. 21. М.; Л., 1962. С. 29—50; Янин В. Л. Моливдовул ростовского архиепископа Леонтия // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. 25. 1994. С. 5—18; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. М., 1998. С. 29—36.


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру