Влияние ордена Св. Иоанна Иерусалимского на государственность России (период правления императора Павла I)

30 ноября 2012 года на историко-филологическом факультете Российского православного университета состоялась студенческая научная конференция "Рождение России", посвященная 1150-летию Российской государственности. Конференция проводилась в рамках VII Московской научно-практической конференции "Студенческая наука" и под эгидой Всемирного русского народного собора. Доклад Павла Шакирова (III курс) был признан одним из лучших.

Свой доклад я бы хотел посвятить довольно небольшому историческому периоду, но очень яркому и загадочному по многим вопросам. Это время эпохи Ордена Св. Иоанна Иерусалимского в России. XVIII век — век дворцовых переворотов кончается на совершенно выбивающемся из ряда русских монархов правителе — императоре Павле I. Это был государь-романтик, который во внешней и внутренней политике основывался на рыцарских идеалах. Став Великим магистром Мальтийского ордена, он де-факто оказался государем двух разных держав: императором Российской империи и главой суверенного Ордена-государства. Было организовано три командорства, а руководитель Главного Приорства в России был введен в состав Государственного Совета[1]. Всячески поощрялось вступление русских дворян в Мальтийский Орден. Павел I в этой роли, перенимая европейские орденские традиции, внес существенные изменения в церемониал императорского двора. В результате, сложилась уникальная модель государственной репрезентации Российской империи, в которой Мальтийская корона приобретает совершенно новый статус. Дополняя и возвышая образ императора, Мальтийская корона наряду с короной Российской империи становится непременным атрибутом всех официальных церемоний. Она находит отражение и в геральдических символах государства. Так, в гербе России с 1799 г., наравне с двуглавым орлом под российскими коронами, со скипетром и державой в лапах, был представлен коронованный мальтийской короной крест Ордена. Значение Мальтийской короны, как главной регалии державного ордена, подчеркивалось и в вензеле императора Павла — двойное «П», увенчанное двумя коронами: императорской и орденской [2].

Хотя Мальта была объявлена русской губернией, орден госпитальеров продолжал сохранять все атрибуты государственности (регалии, печать, двор Великого Магистра, казну, бюрократический аппарат, послов при иностранных дворах и т.д.). Характерно, что в Михайловском замке наряду с Большим Тронным залом, была Мальтийская Тронная. Сохранение собственной исторической наградной системы в этой связи выглядело логично[3].

Мальтийский орден дополнил российскую наградную систему, но механически объединить их было невозможно. В таком случае Павел I не мог бы претендовать на то, чтобы в качестве Великого Магистра стать «главой всей европейской знати». Притязания на Мальту при уничтожении «державности» ордена Св. Иоанна Иерусалимского в глазах европейских держав были бы уже не так обоснованы. Поэтому Павел сохранил всю государственную атрибутику госпитальеров [4].

Таким образом, Павел I, с одной стороны, возглавил аристократическую корпорацию, исторически являющуюся суверенным государством, сделав своих подданных ее членами (Юстицкими, командорами и кавалерами), а с другой, использовал награды иоаннитов для решения внутригосударственных задач, возникших после отказа от многостепенных екатерининских орденов [4].

Если обратиться к внешнеполитическим причинам такого необычного феномена в России, то тут все просто — объективная внешнеполитическая необходимость заставляла Павла I искать точку опоры на Средиземном море. Небольшой остров посреди него привлекал внимание многих европейских государств своим стратегическим положением. Владение Мальтой расширяло возможности контроля над всеми средиземноморскими морскими передвижениями, как военными, так и торговыми.

Кроме того, Мальтийский Орден мог стать естественным союзником России в войнах с Портой, насаждавшей ислам в зоне российских интересов — Крыму и на Кавказе.

И все же не это было определяющим для России. Анализируя складывавшуюся ситуацию, можно проследить еще несколько причин, приведших к активным связям России и Ордена.

В России видели, как ослабло королевское правление во Франции, как Людовик XVI пошел на уступки своей власти — на созыв Генеральных штатов, объявивших себя вскоре Национальным, а затем и Учредительным собранием, что и привело французского короля, в конечном итоге, на эшафот. Распространение французских идей угрожало потрясанием “тронов и алтарей” [5].

Россия была обеспокоена и возросшим английским влиянием, которое все активнее стало проявляться в международных отношениях в 1787–1791 гг., что совпало с уходом на некоторое время с международной арены Франции.

Англия, ставшая к этому времени крупнейшей азиатской колониальной державой, устремляет свои внешнеполитические интересы на Средиземное море, Ближний Восток, Кавказ и Закавказье. На этой почве и происходит столкновение интересов двух держав. Стремление правительства Уильяма Питта занять господствующее положение в Европе, приостановить начавшее угрожать английским колониальным интересам продвижение России на Ближнем Востоке и Кавказе становится для Англии главной целью всей внешней политики на многие годы.

Русско-турецкая война привела и к новой расстановке международных сил. Как заметила А.М. Станиславская, открылись “широкие перспективы для комбинации европейских держав, которые надеялись, что связанная войной Россия не сможет теперь оказать серьезного сопротивления их планам”. Тем не менее, все попытки Англии склонить европейские государства к войне против России, не имели ожидаемого результата. Столкновение русской дипломатии и Тройственного союза (Англия, Пруссия и Голландия) закончилось в пользу России. Англия вынуждена была даже оставить своего недавнего союзника — Турцию на произвол судьбы.

Существовали и внутриполитические факторы: страх нового государственного переворота, которыми в России так прославился XVIII век, а также боязнь нового крестьянского восстания после недавнего Пугачевского.

Как видим, не одни только претензии на Средиземное море и враждебность исламу, были в течение многих лет основой возникших отношений России и Мальтийского Ордена [6].

Подводя итог анализу влияния Ордена на Российскую государственность, хотелось бы отметить следующее — на троне Павел оказался художником, но скорее, созидателем событий, а не развития. Творцом отдельных акций, а не продуманной стратегии, автором запоминающихся жестов и часто экстравагантных решений, но не в полной мере творцом системы основ для дальнейшего движения России. Он сделал много полезного и нужного для Отечества. Как художник на престоле Павел „сотворил" не всегда насущно необходимое, но художественно и культурно ценное для России. А множество его проектов, были скорее проектами будущего, время для которых придет позже.

Первые русские иоанниты — друзья детства Императора Павла. Он попытался свои представления об идеальном рыцарстве спроецировать на русское дворянское общество через Орден Св.Иоанна Иерусалимского. Если мы обратимся к архивным документам, то сможем увидеть имена основных Командоров Ордена Св.Иоанна Иерусалимского — это и А.В. Суворов, Нарышкины, Князь Долгоруков, барон Кутайсов, Салтыковы, генерал-фельдмаршал Голенищев-Кутузов (ученик А.В.Суворова), Сиверс, вице-адмирал Ушаков, князь Волхонский, князь Голицын, граф Румянцев, вице-адмирал Макаров, генерал-лейтенант Чертков, адмирал Кутепов, Кочубей, Алексеев, некоторые архиереи православной церкви и многие другие [7].

Это поколение русских кавалеров и командоров Ордена Св. Иоанна Иерусалимского участвовали в Отечественной войне. Ведь это была целая павловская школа, воспитывающая идеалы о рыцарских качествах, служению Царю, Отечеству. Да, “мальтийская политика” Павла I, не только не всегда была понятна его современникам, но ее неверно трактуют и до сих пор. Вот почему даже его сын — Николай I, будучи уже Императором, тоже никак не мог понять, почему его отец, будучи русским православным Государем, был провозглашен в Петербурге Гроссмейстером католического ордена, зависимого от Святого Престола в Риме. На его вопросы ответил известный русский дипломат барон Ф.И. Брюннов, объяснивший значение происшедшего тем, что «новый Великий Магистр смотрел на это учреждение, как на послушничество, в котором дворянство всех европейских государств должно было почерпнуть чувства чести и верности, необходимые для того, чтобы противиться воцарению идеи равенства, которое уже готово было охватить все слои общества». Утопия — скажете вы? Возможно, но это была школа, которая за свой короткий срок, действительно, воспитала выдающихся героев, в том числе и Отечественной войны, чьи имена на слуху и по сей день.

За одно только это, Павел I достоин признания значимости своих заслуг и доброй памяти потомков.

ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ

1. РГАДА. оп. 1, Ф. 28 д. 3 №366, 6м/ф, пл. 2, лл. 33-34.

2. Гаврилова Л.М. Мальтийская корона из коллекции Оружейной палаты в церемониале Российского императорского двора // Верховная власть, элита и общество в России XIV — первой половины XIX века. Российская монархия в контексте европейских и азиатских монархий и империй. Вторая международная научная конференция. 24–26 июня 2009 года Тезисы к докладу // http://www.kreml.ru/ru/science/conferences/2009/power/thesis/Gavrilova/.

3. Асварищ М.Б. Российский кавалерский орден и награды русских приорств ордена Св. Иоанна Иерусалимского // http://history-gatchina.ru/article/nagrada.htm.

4. Соболева Н.А., Кузнецов А.А., Казакевич А.А., Балязин. Н. Символы, святыни и награды Российской державы. М., 2005.

5. Андреев А.Р., Захаров В.А., Настенко И.А. История Мальтийского Ордена. М., 1999. С. 60-79.

6. Там же.

7. РГАДА. оп. 1, Ф. 28 д. 3 № 366, 6 м/ф, пл. 1, лл .2-3.