Кирилл II, митрополит Киевский

КИРИЛЛ II (в церковной традиции КИРИЛЛ III), митрополит Киевский (впервые упоминается как «нареченный» митрополит под 1242; рукоположен в 1246/47; † 1280).

Биография Кирилла до того, как он возглавил Киевскую митрополию, может быть восстановлена в самых общих чертах и сугубо гипотетически. Известно о том, что он происходил из Галицко-Волынской земли (скорее всего, с Волыни) и тесно сотрудничал с князем Даниилом Романовичем Галицким († 1264), наиболее могущественным из всех русских князей середины XIII в. В литературе утвердилось мнение, согласно которому Кирилл был печатником (канцлером) князя Даниила, и именно о нем идет речь в статье 1241 г. Галицко-Волынской летописи. Возможно, сама должность печатника свидетельствует о духовном звании Кирилла (как полагал Д. С. Лихачев), однако, судя по рассказу летописи, Кирилл выступал преимущественно как военачальник и администратор князя.

Можно думать, что печатник Кирилл сопровождал князя в его поездке в Венгрию и Польшу, куда Даниил бежал от монголо-татар (1240—1241), однако впервые он упоминается в летописи уже после возвращения Даниила на Русь. Около 1241 г. Даниил и его брат волынский князь Василько направляют его в г. Бакоту (на Днестре, главный центр т. н. Понизья): «исписати грабительства нечестивыхъ бояръ, утиши[ти] землю». Здесь Кирилл сталкивается с враждебным Даниилу черниговским князем Ростиславом Михайловичем (племянником Даниила и Василька по матери), приведшим к Бакоте «князей Болоховских» и «останок галичан». Поначалу Кирилл пытается уговорить Ростислава, напоминая ему о тех благодеяниях, которые совершил для него и для его отца Даниил: «Се ли твори возмездье уема (дядьям. — А. К.) своима?..» Однако когда Ростислав отказывается уйти добром, Кирилл «изииде на нь со пешьци» и обращает его в бегство. Так Кирилл «мудростью и крепостью» (слова летописца, в котором иногда видят самого Кирилла) удержал Бакоту.

Тогда же, узнав о поддержке «болоховскими князьями» Ростислава, Даниил устремляется на болоховские города (на восточной границе Галичины) и предает их полному опустошению. «Приде же Курилъ печатникъ князя Данила со треими тысящами пешець и трьими сты коньникъ и водасть имъ взяти Дядьковъ град (один из болоховских городов. — А. К.)».

Это последнее известие о «печатнике Кирилле» в Галицко-Волынской летописи. Зато уже со следующего года в ней появляются известия о «митрополите» Кирилле, что, собственно говоря, и дает исследователям право полагать, что тот и другой Кирилл — одно лицо.

В 1242 г. (по хронологии Галицко-Волынской летописи, 1243-м) Даниил узнает о возвращении татар из Венгрии в Галицкую Русь. «Затворивъ Холмъ», т. е. укрепив главный город своего княжества, он едет на Волынь к брату Васильку, «поима с собою Курила митрополита». Очевидно, упомянутый летописью Кирилл был пока лишь «нареченным» митрополитом, т. е. занимающим митрополичью кафедру или, может быть, только претендующим на нее, но во всяком случае еще не рукоположенным в сан. Трудности с поставлением Кирилла на митрополию неизбежно должны были возникнуть в связи с рядом обстоятельств: во-первых, с продолжающейся борьбой за Киев (а значит, и за контроль над митрополичьей кафедрой) различных русских князей — помимо самого Даниила, на Киев в это время претендовали князь Михаил Всеволодович Черниговский (отец Ростислава, будущий князь-мученик и святой) и великий князь Владимиро-Суздальский Ярослав Всеволодович; а во-вторых с тем, что с 1240 по 1244 г. пустовал патриарший престол в Никее (куда были вынуждены переселиться константинопольские патриархи после завоевания Константинополя латинянами в 1204 г.). Кроме того, мы ничего не знаем о судьбе киевского митрополита Иосифа, предшественника Кирилла, упоминаемого в источниках лишь однажды под 1236 г. Возможно, он бежал из Руси и пережил взятие Киева Батыем в 1240 г., а следовательно, формально оставался киевским митрополитом.

Лишь после кончины «в Татарех» Михаила Всеволодовича и Ярослава Всеволодовича (сентябрь 1246) и возвращения из Орды с «честью» самого Даниила (весна того же 1246), которому Батый «поручил» его земли, стало возможным формальное посвящение Кирилла в киевские митрополиты.

В том же 1246 г., как сообщает летопись (по ошибочной хронологии летописи, 1250 г.), Даниил и Василько Романовичи посылают Кирилла «на поставление митрополье Рускои» в Никею. По дороге, в Венгрии, Кирилл встречается с королем Белой IV и договаривается о заключении династического союза между Венгрией и Галицко-Волынской Русью путем женитьбы сына князя Даниила Галицкого Льва на дочери венгерского короля. Показательно, что инициатором этого брака (несомненно, становящегося основой политического союза двух государей), по летописи, выступил король, напуганный победой Даниила над объединенным русско-польско-венгерским войском у Ярослава (1245) и особенно тем, что галицкий князь «былъ бе в Татарехъ». (И это несмотря на то, что предыдущие попытки Даниила породниться с венгерским королем оканчивались неудачей.) «Словесы многими [и] дары» Бела «увещова» Кирилла выступить посредником в переговорах о мире, пообещав в случае успеха «провести» его «у Грькы с великою честью». Кирилл потребовал от короля клятвы, что тот не «переменит» своего слова, и возвратился к Даниилу. В том же году в г. Изволине (в Венгрии) в присутствии самого Даниила и Кирилла состоялась свадьба, после чего Кирилл продолжил свой путь.

О рукоположении Кирилла в митрополиты летописи не сообщают. Вероятно, это произошло уже в 1247 г. в Никее, а хиротонисал Кирилла патриарх Арсений Авториан.

Удивительно, но Галицко-Волынская летопись более не упоминает имени митрополита Кирилла. Тем не менее известно, что в 1250/51 г. митрополит содействовал заключению еще одного династического брака, укреплявшего позиции Даниила Романовича: его дочь была выдана замуж за великого князя Владимиро-Суздальского Андрея Ярославича (сына Ярослава Всеволодовича). Осенью 1250 г. Кирилл сопровождал Даниловну в ее поездке во Владимир-на-Клязьме. По свидетельству Никоновской летописи, митрополит «иде изъ Киева въ Черниговъ, таже прииде въ Рязань, таже прииде въ Суздалскую землю, и сретоша его князи и бояре съ великою честию». Зимой 1250/51 г. вместе с ростовским епископом Кириллом митрополит Кирилл венчал Андрея Ярославича и дочь Даниила Галицкого во владимирском Успенском соборе.

Это была первая поездка митрополита Кирилла в Северо-Восточную Русь. С этого времени, по-видимому, можно говорить об ослаблении или даже прекращении его связей с бывшим покровителем Даниилом Галицким. Как полагают, это могло объясняться тем, что Кирилл отрицательно отнесся к взятому Даниилом курсу на союз с латинским Западом и его контактам с римским папой Иннокентием IV, предложившим галицкому князю союз против татар на условиях принятия церковной унии (как известно, в 1254 г. Даниил примет от папы королевскую корону). Взамен Кирилл устанавливает тесные отношения с князьями Северо-Восточной Руси, и прежде всего с наиболее сильным из них — Александром Ярославичем Невским, отказавшимся от всякого сотрудничества с римским престолом и избравшим политику полного подчинения Орде. О всегдашнем почитании Александром митрополита, «аки самого Христа», сообщает Житие князя.

Начиная с этого времени деятельность митрополита Кирилла освещается исключительно летописями Северо-Восточной Руси и Новгорода. Судя по их свидетельствам (несомненно, отрывочным и неполным), митрополит часто разъезжает по разным городам и землям своей епархии, но более всего пребывает во Владимире (тем более что владимирская епископская кафедра пустовала с 1238 по 1274 г.).

Весной 1251 г. митрополит Кирилл вместе с епископом Кириллом Ростовским отправляется в Новгород к князю Александру Ярославичу.
25 мая, по «умолению» новгородцев (выражение суздальского летописца), митрополит и епископ поставляют на новгородскую кафедру архиепископа Далмата. В том же году в Новгороде тяжело заболевает князь Александр Ярославич Невский. По словам летописца, болезнь отступает благодаря молитвам «отца его Ярослава и блаженаго митрополита (Кирилла. — А. К.) и епископа (ростовского. — А. К.) Кирила».

В 1252 г. Александр Невский получает в Орде ярлык на великое княжение Владимирское. По его возвращении во Владимир митрополит Кирилл «и вси игумени и гражане» встречают его у Золотых ворот; «и посадиша и на столе отца его Ярослава… и бысть радость велика в граде Володимери и во всеи земли Суздальскои».

Весной 1255 г. («по Велице дни», т. е. после 28 марта) митрополит Кирилл вместе с князем Александром, владимирскими игуменами и священниками встречает во Владимире тело брата Александра Невского князя Константина Ярославича и погребает его во владимирском Успенском соборе.

В конце осени 1256 г., «на зиму», митрополит Кирилл вместе с князем Александром вновь отправляется в Новгород и принимает участие в походе Александра с дружиной и новгородцами к границам Новгородской земли. Этот поход был вызван враждебными действиями шведов и датчан, поставивших крепость в новгородских владениях на р. Нарове. Митрополит сопровождал князя до Копорья; далее путь Александра лежал в земли еми (Финляндию), «а митрополитъ поиде в Новъгородъ». (Стоит отметить, что участие митрополита в военном предприятии косвенно подтверждает гипотезу о его военном прошлом и участии в качестве печатника князя Даниила Галицкого в военных действиях.)

Под 1257 г. летописи сообщают о всеобщей переписи населения («взятии числа»), проводимой монголами в Руси, равно как и в других покоренных странах, для более точного обложения данью. «Толико не чтоша, — отмечает летописец, — игуменовъ, черньцов, поповъ, крилошанъ, кто зритъ на Святую Богородицю и на владыку». Освобождение от «числа» духовенства объяснялось характерной особенностью политики монголо-татар во всех завоеванных ими странах. Возможно, к этому времени митрополит Кирилл уже имел особый ярлык от ордынских ханов, освобождавший всех церковных людей от любых поборов. Древнейший из сохранившихся ханских ярлыков датируется августом 1267 г. (предположительно 10 августа) и выдан ханом Менгу-Темиром (1266—1282), однако в нем имеются ссылки на более ранние ярлыки.

В 1261 г. митрополит Кирилл дал свое согласие на уход на покой престарелого ростовского епископа Кирилла. Великий князь Александр Ярославич и ростовские князья Борис и Глеб Васильковичи «волею Божьею и поспешеньемь Святыя Богородица, благословеньемь митрополита Кирила и епископа Кирила» «изведоша» из ростовского Богоявленского монастыря архимандрита Игнатия и сделали его «причетником» ростовского Успенского собора, т. е. фактическим управителем Ростовской епархии. 21 мая следующего 1262 г. епископ Кирилл скончался, и 19 сентября митрополит Кирилл рукоположил Игнатия в епископы ростовские.

Тем же 1261 г. датируется важнейшее церковно-политическое деяние митрополита Кирилла, несомненно, согласованное как с великим князем Александром Ярославичем, так и с правителями Орды, — основание новой епархии с центром в столице Орды Сарае. Первым сарайским епископом стал Митрофан, рукоположенный Кириллом. Уместно отметить, что в 40—50-е гг. XIII в. папская курия настойчиво добивалась создания своего представительства (по существу, епископии) в Сарае или Каракоруме. А потому открытие здесь православной епархии, подчинявшейся Киевской митрополии, нельзя расценить иначе как успех русской церковной дипломатии. Сарайские епископы становятся естественными посредниками в отношениях между ордынскими ханами, русскими князьями и константинопольскими патриархами (в том же 1261 г. византийские императоры вернули себе Константинополь), а также проводниками русской политики и защитниками русских интересов в Орде.

14 ноября 1263 г. в Городце на Волге, на обратном пути из Орды, скончался великий князь Владимирский Александр Ярославич Невский. Тело его было привезено во Владимир; «митрополит же, князи и бояре и весь народ, малии, велиции, сретоша и (его. — А. К.) въ Боголюбовемь съ свещами и с кандилы». Житие князя Александра передает исполненные горести и ставшие знаменитыми слова, с которыми митрополит обратился к пастве, узнав о кончине князя: «Чада моя, разумеите, яко уже заиде солнце земли Суздальскои». 23 ноября митрополит Кирилл вместе с не названными по именам епископами, а также игуменами «и со всемь ереискымь чиномь и с черноризци и со всеми суждалци» похоронил тело князя во владимирском Рождественском монастыре. По преданию, сохраненному в Житии, при погребении произошло чудо (князь сам взял в руку разрешительную грамоту, которую хотел вложить ему митрополит), о котором «бысть слышано всемъ от господина митрополита и от иконома его Савастияна».

В 1269 г. сарайский епископ Митрофан «отписася епископья». Митрополит Кирилл ставит на его место епископа Феогноста; при этом Сарайская епархия была объединена с Переяславской (Южного Переяславля).

По-видимому, около этого времени (между 1264 и 1271 гг.) была образована еще одна епископия в Северо-Восточной Руси — Тверская, на которую митрополит Кирилл ставит бывшего полоцкого епископа Симеона, вынужденного покинуть Полоцк.

В 1270 г. митрополиту Кириллу приходится вмешиваться в конфликт между новгородцами и великим князем Ярославом Ярославичем, занимавшим также новгородский стол. Тогда дело едва не дошло до кровопролитья: новгородцы вместе с псковичами, ладожанами и жителями других городов Новгородской земли «стояша неделю на броде», не желая принять Ярослава, «а Ярославль полкъ об ону сторону». Кирилл направил в Новгород послание, текст которого передает летопись: «Мне поручилъ Богъ архиепископию в Русьскои земли, вамъ слушати Бога и мене; кръви не проливаите, а Ярославъ всее злобы лишается, а за то язъ поручаюся; аже будете и крестъ целовали, язъ за то прииму опитемью и отвечаю за то пред Богомь». Это возымело действие; новгородцы и князь заключили мир «на всеи воли новгородьскои».

В 1273 г. митрополит Кирилл созывает в Киеве церковный собор (в старой литературе этот собор обычно называется Владимирским и датируется 1274 г.) с участием четырех епископов: Далмата Новгородского, Игнатия Ростовского, Феогноста Переяславского и Сарайского и Симеона Полоцкого и Тверского, для рукоположения в епископы Владимиро-Суздальские архимандрита Киево-Печерского монастыря Серапиона. Результатом работы собора стало также соборное определение («Правило» Кирилла, митрополита Русского, и собора епископов), вошедшее в состав Русской редакции Кормчей книги.

Как отмечают исследователи, «Правило» сыграло важную роль в повышении авторитета Русской Церкви в условиях всеобщего падения нравов (в том числе и духовенства), связанного с ордынским завоеванием. «Смереный митрополитъ всея Руси» Кирилл, немало натерпевшийся от церковного «неустроения», «помыслихъ со святымь соборомь и съ преподобными епископы некако о церковьныхъ вещехъ испытание известьно творити». Во-первых, решительно осуждались «уроки», взимаемые епископами за поставление в священники, диаконы и т. д.; «Правилом» предписывалось «испытывать» «потонку» претендентов на духовный сан в их прежних согрешениях и в случае их соответствия тем высоким требованиям, которые предъявлялись к священнослужителям («да… поручиться 7 попъ инехъ съ прочими добрыми свидетели»), совершать рукоположение, причем устанавливалась единая пошлина в пользу клира епископской кафедры, ранее введенная митрополитом в Киевской митрополии: «да будеть се въ всехъ епископьяхъ: да возмуть клирошане 7 гривен от поповьства и от дьяконьства от обоего…». Кроме того, устанавливались единые правила совершения таинства крещения; осуждались языческие игрища, особенно со смертельным исходом. Особому разбору подверглись нарушения, принятые в Новгородской земле: смешение функций священников и диаконов во время службы, пьянство священников, сохранение языческих обычаев и т. д.

На том же соборе была официально одобрена новая Кормчая книга (свод церковных постановлений). Текст ее по просьбе митрополита был специально переписан в Болгарии еще в 1262 г. и тогда же прислан митрополиту Кириллу болгарским деспотом Святославом-Яковом (по происхождению из русского княжеского рода). В составе Сербской редакции Кормчей сохранилась запись писца Иоанна-Драгослава и послание Святослава-Якова «Богом избранному пастырю и учителю словеснаго стада правоверныя веры нашея отцу ми по Духу Святому преосвященному архиепископу Кириллу преславнааго града Кыева, учителя же всеи Руси и светилника церквамъ богоспасенаго града Киева». Показательно, что болгарский деспот именует Кирилла «освященным архиепископом вся Рускыя земля», а также усваивает ему титул «протофроню» (греч. πρωτόθρονος, т. е. «первопрестольный»), означающий епископа старшей кафедры митрополии. Можно думать, что такое именование отразило претензии Кирилла на особый контроль за деятельностью подчиненных ему русских епископов.

По-видимому, сразу же по завершении собора началась работа по составлению Русской редакции Кормчей, в которую вошли некоторые канонические правила русского происхождения, в частности, «Правила» митрополита Иоанна II, «Вопрошание» Кирика и «Правило» митрополита Кирилла, т. е. определение собора 1273 г. Эта работа была завершена при жизни Кирилла, а вскоре после его кончины списки Русской Кормчей переписываются при русских епископских кафедрах (известны новгородский (Синодальный) список, списанный при архиепископе Клименте; рязанская Кормчая 1284 г.; волынский список 1286/87 г.).

В 1274 г. митрополит Кирилл вместе с епископом Серапионом приезжает во Владимир и поставляет того на кафедру «Володимерю, Суждалю и Новугороду Нижнему».

В следующем году Кирилл вновь отправляется в Киев и зимой 1275/76 г. рукополагает в архиепископы новгородские Климента (поставлен на кафедру в Новгороде 2 августа 1276). Вероятно, тогда же в Киеве Кирилл рукополагает в епископы Владимиро-Суздальские (вместо умершего в 1275 г. Серапиона) игумена владимирского монастыря Св. Константина и Елены Феодора (1276).

В августе того же 1276 г. сарайский епископ Феогност, очевидно, выполняя поручение митрополита Кирилла, присутствует в Константинополе на заседании патриаршего собора, к которому он обратился за разъяснением ряда канонических вопросов, связанных с особенностями выполнения пастырских обязанностей в Орде. Вообще, судя по показаниям русских летописей, епископ Феогност неоднократно посещал Константинополь, в том числе и по поручению киевского митрополита: так, его поездку в 1279 г. с грамотами «от пресвященного Кирилла митрополита» и от ордынского «царя» (хана) Менгу-Темира и с «поминками» от обоих к патриарху Иоанну XI Векку и императору Михаилу VIII Палеологу авторы Никоновской летописи называют третьей.

Под 1280 г. летописи сообщают об очередной и последней поездке Кирилла из Киева в Северо-Восточную Русь: «Того же лета пресвященный Кирилъ… изыде изъ Киева по обычаю своему и прохожаше грады всеа Руси, учяше, наказуаше, исправляше; прииде же и въ Суздалскую землю…» (цит. по Никоновской). Здесь митрополиту становится известно о посмертном суде, учиненном в феврале 1279 г. ростовским епископом Игнатием над ростовским князем Глебом Васильковичем († 13 декабря 1278) и перезахоронении последнего. Кирилл расценил это как явное нарушение церковных установлений и наложил на Игнатия церковное наказание: «слышелъ Игнатиа епископа Ростовскаго неправо творяща, не по правиломъ осудил бо бе своего князя Глеба… Митрополитъ же Кирилъ за то епископа отлучи отъ службы». Однако ростовский князь Дмитрий Борисович (племянник Глеба) «добилъ челомъ» митрополиту за епископа, и Кирилл «прости и отда ему». Летопись приводит исполненные укоризны слова, с которыми митрополит обратился к ростовскому владыке: «Брате епископе Игнатье, на свою ти душу плачися и каися за то дело и до своея смерти; осудилъ бо еси мертвеца преже суда Божиа, а жива постыдяся, дары емля отъ него, ядыи, испивая съ нимъ, а бы ти сего Богъ отдалъ!»

В том же году, по свидетельству Никоновской летописи, Кирилл принимает приехавшего в Переяславль новгородского архиепископа Климента и благословляет его просить великого князя Владимирского Дмитрия Александровича (сына Александра Невского) «о мире и о любви отъ новогородцевъ».

Это последнее деяние митрополита Кирилла, о котором нам известно. Он скончался 7 декабря того же 1280 г. (по Новгородской Первой летописи, в 1281 г., 6 декабря) в Переяславле-Залесском, куда приехали — возможно, для прощания с ним — великий князь Дмитрий Александрович и епископы Климент Новгородский, Игнатий Ростовский и Феодор Владимирский. «И проводиша и (его. — А. К.) честно съ песнми, вложиша и въ раку и везоша и въ Володимерь, оттоле поправадиша х Киеву». Митрополит Кирилл был погребен в киевском Софийском соборе: «и тамо пакы певше надъ нимъ, служивше обычное пение, и погребоша и въ Киеве въ соборнои церкви». (По мнению польского исследователя А. В. Поппэ о погребении митрополита Кирилла II сообщает граффити киевского Софийского собора: «Месяца ноября в 27 день преставися раб Божий митрополит Кюрил…»; дата же 6 или 7 декабря обозначает его погребение. Однако граффити, несомненно, имеет в виду погребение святителя в стенах собора. Более вероятно, что она относится к митрополиту Кириллу I, †1233.) По свидетельству Никоновской летописи, в погребении участвовали «вси епископи русстии», однако более ранние летописи об этом не сообщают.

Литературная деятельность митрополита Кирилла II не вызывает сомнений. Помимо определения собора 1273 г. (впрочем, составленного хотя и от имени Кирилла, но не обязательно им самим), ему с высокой степенью вероятности приписывают Поучение собору духовенства («Поучение к попом», или «Поучение к попом Кирилово»), возможно, представляющее собой его речь на том же соборе. Согласно гипотезе Л. В. Черепнина, поддержанной и развитой В. Т. Пашуто, будущий митрополит Кирилл мог быть автором т. н. Летописца Даниила Галицкого (или летописного свода 1246 г.) — одной из составных частей Галицко-Волынской летописи. Впрочем, это предположение остается недоказуемым. Больше оснований предполагать участие Кирилла (или его окружения) в составлении Жития св. Александра Невского, на что обращал внимание Д. С. Лихачев.

Есть сведения о церковном прославлении митрополита Кирилла (память 25 мая, 19 декабря); однако его церковная канонизация так и не была проведена.

Источники и литература

Русская историческая библиотека: Т. 6. Изд. 2-е. СПб., 1908: Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1. Стб. 83—102 («Правило» митрополита Кирилла), 111—116 (поучение собору духовенства).

Полное собрание русских летописей. Т. 2: Ипатьевская летопись. М., 1998. Стб. 791—792, 794, 809; Т. 1: Лаврентьевская летопись. М., 1997. Стб. 472—477, 523 (ошибочно назван Василием), 525—526; Т. 10: Никоновская летопись. М., 2000. С. 137, 157—158; Т. 18: Симеоновская летопись. СПб., 1913, под 6777, 6782, 6784, 6787—6788 гг.; Т. 23: Ермолинская летопись. СПб., 1910. С. 88—91; Т. 25: Московский летописный свод конца XV в. М.; Л., 1949. С. 151; Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 80—81, 84, 323—324;

Приселков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 323, 327, 332, 337, 338;

Востоков А. Х. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842. С. 290—291; Ангелов Б. Ст. Из старата българска, руска и сръбска литература. София, 1967. Кн. 2 (послание Святослава-Якова митрополиту Кириллу);

Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII в. «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965. С. 176, 178—180 (Первая редакция Жития Александра Невского), 193—194 (реконструкция Жития).

Макарий (Булгаков), митр. О сочинениях митрополита Киевского Кирилла II // Известия по Отделению русского языка и словесности Академии наук. Т. 8. СПб., 1859. Вып. 3. С. 161—185;

Голубинский Е. Е. Митрополит всея Руси Кирилл III. Сергиев Посад, 1894;

Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // Исторические записки. 1941. Т. 12. С. 245—251;

Лихачев Д. С. Галицкая литературная традиция в житии Александра Невского — в кн.: Лихачев Д. С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986. С. 217—221;

Щапов Я. Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси в XI—XIII вв. М., 1978. С. 135—209, 243—244

Творогов О. В. Кирилл // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1: XI — первая половина XIV в. Л., 1987. С. 225—227;

Поппэ А. В. Митрополиты киевские и всея Руси // Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси X—XIII вв. М., 1989. С. 204—206.

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru