Боян

БОЯН (XI век), певец. Упомянут в единственном источнике — "Слове о полку Игореве" (под непосредственным влиянием "Слова", также в "Задонщине").

Автор "Слова" называет его "вещим", "соловьем" или "песнотворцем" "старого времени", "Велесовым (!) внуком" и, начиная собственное произведение, как бы отталкивается от творческой манеры Бояна. Восторженная оценка, которая дана здесь Бояну, буквально заворожила последующих читателей и исследователей "Слова о полку Игореве", которые стали видеть в нем воплощение русского певца-сказителя, чья "лира гремела" при дворах русских князей. Очевидно, впрочем, что Боян действительно лично исполнял свои произведения, виртуозно играя на музыкальном инструменте (гуслях?): "своя вещиа пръсты на живая струны въскладаша, — по словам автора "Слова", — они же сами князем славу рокотаху". Автор "Слова" приводит и некоторые "припевки" Бояна, прямо указывая на его авторство ("Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда Божиа не минути" — о Всеславе Полоцком; "тяжко ти головы кроме плечю, зло и телу кроме головы" — вероятно, об Олеге Святославиче; в последнем случае рядом с Бояном предположительно упомянут еще один, подобный Бояну, княжеский "певец" — некий Ходына). Возможно, и в других случаях автор цитирует Бояна; имеются и авторские подражания его "песням", своего рода стилизация "под Бояна" ("А бы ты сиа плъкы ущекотал… пети было песнь Игореви…", и далее автор показывает, как именно воспел бы этот поход Боян).

Автор "Слова" называет те сюжеты, которые становились темами песен Бояна, и тех князей, которых он воспевал. Основываясь на этих указаниях, можно попытаться гипотетически определить время жизни Бояна и круг его интересов, княжеских предпочтений. Такие попытки неоднократно предпринимались в литературе. Так, прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что Боян прославлял князей черниговских и тьмутороканских. (В Тьмутаракани в основном правили князья "Черниговского дома".) Среди тех князей, о которых он пел, названы "старый" Ярослав (Ярослав Мудрый), "храбрый Мстислав, иже зареза Редедю пред пълкы касожьскыми" (то есть Мстислав Тьмутороканский — эпизод с его поединком с Редедей присутствует и в летописи), а также правивший в Тьмуторокани Роман Святославич, названный "красным" (эпитет, в летописи не встречающийся). Далее имя Бояна стоит в связи с именами Святослава (Ярославича Черниговского) и его сына Олега "Гориславича" (эпитет известен только из "Слова о полку Игореве"), причем Олег в "Слове" именуется "храбрым и младым князем", а его карьера начинается с пребывания в Тьмуторокани ("ступает в злат стремень в граде Тьмуторокане, той же звон слыша… Всеволод (Ярославич. — А. К.)". Наконец, имя Бояна связывается в "Слове" с именем полоцкого князя Всеслава Брячиславича, но характерно, что и здесь сообщается о факте, совершенно неизвестном летописцу, — поездке Всеслава в ту же Тьмуторокань. Соответственно, исследователи приходят к выводу, что Боян жил и творил при дворах князей черниговско-тьмутороканских.

Кроме того, исходя из процитированной выше "припевки" Бояна о Всеславе ("ни хытру, ни горазду…"), большинство исследователей считают, что Боян пережил Всеслава, а значит, умер после 1101 г. (год смерти Всеслава Полоцкого).

Впрочем, все эти наблюдения носят сугубо гипотетический характер, поскольку отсылки к Бояну могут представлять собой и чисто художественный прием автора "Слова о полку Игореве".

Отдельно следует сказать об имени Бояна. По одной из версий, оно имеет болгарское (изначально тюркское) происхождение; по другой — исконно славянское (от "бояти", "бояться"). Это имя было широко распространено на Руси: оно встречается в Новгороде (зафиксировано в новгородских берестяных грамотах, причем нескольких, в рядной грамоте конца XIII в., в названиях новгородской улицы и населенных пунктов Новгородской земли), а также Киеве (граффити на стене киевского Софийского собора о продаже "земли Бояней", т. е. принадлежавшей некоему Бояну, княгине "Всеволожей" — вероятно, вдове князя Всеволода Ольговича). Соответственно, связывать какое-либо из этих имен с Бояном "Слова о полку Игореве" (а это часто делается в отношении Бояна из киевской надписи-граффити) нет никаких оснований.

ЛИТЕРАТУРА:
Шляков Н. В. Боян // Известия по русскому языку и словесности АН СССР. Л., 1928. Т. 1. Кн. 2. С. 483—498; Тихомиров М. Н. Боян и Троянова земля // Слово о полку Игореве. М.; Л., 1950. С. 175—187; Рыбаков Б. А. Русские летописцыи автор "Слова о полку Игореве". М., 1972. С. 410—417; Шарыпкин Д. М. Боян в "Слове о полку Игореве" и поэзия скальдов // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы. 1976. Т. 31. С. 14—22; Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1. Л., 1987. С. 83—91; Энциклопедия "Слова о полку Игореве" (в обоих: ст. Л. А. Дмитритева).