Крепость Духа

История Православной Церкви

Крепость Духа

Рассказ о Донском монастыре

Если пройти от станции метро "Шаболовская" по одноименной улице метров сто, а затем повернуть на Первый Донской проезд, взору откроется величественная картина — на невысоком холме за шелестящими на ветру ветвями берез, тополей и кленов возвышаются громадные стены Донского монастыря. За ними темнеют тяжелые купола главного монастырского собора, осененные золотыми крестами.

Да, русские монастыри не только были призваны духовно оберегать Москву и страну Российскую, но могли, в случае угрозы, постоять за себя. Попробуй, сходу возьми эту цитадель Духа и русской мощи! Любой враг о такие громадные неприступные стены зубы пообломает.

На стене Западных врат, что находятся под церковью праведных Захарии и Елисаветы в колокольне, возведенной в 1730–1732 годах, Архангел Михаил держит свиток: "Простираю меч мой на приходящих в чистый дом Божий с нечистыми сердцами"...

Осеним себя крестным знамением и войдем с покаянным сердцем в святую обитель, которую, по слову Христову, не одолеют врата ада.

Приходилось ли тебе, дорогой читатель, видеть в монастырях танки, бронетранспортеры, зенитки? Думаю, что нет. А вот в Донском монастыре замерли возле входа бронемашины времен Великой Отечественной войны. Зачем они здесь, от кого монахи обороняться собрались?

На каждой грозной машине красными буквами начертано — "Дмитрий Донской". В годы Великой войны, когда немецкие войска вторглись в наши земли, Русская Православная Церковь, несмотря на двадцать предшествующих лет страшных гонений, поднялась на защиту Отечества. По всей стране в уцелевших православных храмах зазвучали молебны о даровании победы над фашистами. В приходах по копеечке собирались деньги для армии, на содержание раненых в госпиталях и сирот в детских домах.

В то суровое время православные священники, миряне, оставшиеся в тылу, живя в холоде и впроголодь, собрали по всей стране восемь миллионов рублей на вооружение танковой колонны. И назвали непобедимую колонну "Дмитрий Донской".

В Большом соборе Донской Божьей Матери, с правой стороны от центрального входа, находится икона святого и благоверного князя Дмитрия Донского. Вглядываясь в иконописный лик, вспомним о благочестивой и праведной жизни Великого князя Дмитрия — славного защитника Отечества, чье светлое имя во все века вдохновляло наш народ на жертвенные подвиги во славу России.

***

Недолго жил на белом свете Великий князь Иоанн, прозванный в народе Кротким. В ноябре 1359 года на тридцать третьем году жизни простилась незлобивая его душа с этим миром. Последние минуты Иоанн посвятил небу и умер монахом.

Осталось у Иоанна от брака с княгиней Александрой двое сыновей. Старшего, девятилетнего, звали Дмитрием.

Осиротевшую княжескую семью приголубил митрополит Московский Алексий — добрый и мудрый пастырь, слава о котором разлетелась не только по всей земле Русской, но и далеко за ее пределами.

Когда Дмитрий избрал себе нареченную супругу Евдокию, митрополит Алексий назначил им духовника — игумена Феодора из Симонова монастыря, приходившегося племянником настоятелю Троицкого монастыря — преподобному Сергию Радонежскому.

Святой Радонежский чудотворец крестил детей Великого князя...

В 1377 году татары дерзнули в очередной раз напасть на новгородские и рязанские земли. Но Русь уже не была такой, как прежде. За Московским князем к берегам реки Вожи навстречу злобным кочевникам вышли владимирцы и новгородцы, тверичи и ярославцы, суздальцы, переяславцы, звенигородцы... Неслыханное дело! Русские подняли меч на непобедимых воинов хана, словно забыли о столетнем унижении и рабстве!

И то была первая победа над погаными.

— Отступило время от них. Господь же с нами! — сдержанно ликовал Великий князь Московский, оглядев вокруг брошенные шатры, юрты, телеги и тысячи тел татарских воинов — распростертых, заколотых, порубленных.

А страшный хан Мамай, бешеной злобою и яростью съедаемый, рвал из бороды своей смоляные волосья и грозил кулаком в сторону Москвы: "Отомщу-у! В крови утоплю-уу…"

В конце июля 1380 года на княжеский двор влетел взмыленный конь. Гонец, отряхивая с одежды дорожную пыль, побежал в палаты к Великому князю. Привез гонец недобрую весть — Мамай собрал огромное войско из ордынцев, половцев, черкасов, фрягов и идет на Москву.

Москва приняла этот вызов. Пришло время обнажить меч и постоять за родную землю.

Великий грохот и звон стоял над Москвой. Уходили под Коломну закованные в доспехи русские воины. Тяжело и грозно гудел набатный колокол, ободряя людей на страшную битву.

Но перед тем как обрушиться на врага, следует хорошенько помолиться и благословение на бой испросить. У кого же просить? Умер святой митрополит Алексий и есть ли теперь другой такой человек на Руси, которому можно доверить сие великое дело?

Конечно, есть! Не перевелись на Руси святые молитвенники. Но тот, к кому отправился Дмитрий Иванович, был великим из великих. Ему вся Русь верила. К святому игумену Троицкого монастыря, молитвеннику и чудотворцу старцу Сергию прискакал Московский князь с отборной дружиною вечером 15 августа.

Отзвенела в монастыре преподобного короткая августовская ночь. Отлетели в небеса заключительные слова молитв ранней Литургии. На монастырском дворе фыркали и трясли гривами запряженные кони, готовые умчать хоть на край света своих удалых седоков.

— Пойди, господине, на поганые половцы, призывая Бога! И Бог будет ти помощник и заступник! — воскликнул игумен Радонежский с крыльца Троицкого храма.

Святой водою окропил он и осенил крестом широкоплечих воинов. А потом, обращаясь к Великому князю, святой Сергий тихо произнес:

— Сумеешь победить супостатов, как и подобает тебе.

Неслыханным благословением одарил тридцатилетнего князя преподобный игумен. Двух детей своих духовных — схимников Александра Пересвета и Андрея Ослябю — отдал святой Сергий на священную войну Добра со злом, Света с тьмою.

Два высоких мужественных инока вышли из-за спины Радонежского чудотворца, облаченные в черные монашеские одежды с вышитыми белыми крестами. И, взглянув в их глаза и глубокие проницательные очи Сергия, сердцем почувствовал князь — все будет по слову преподобного.

На берегу реки Непрядвы, на широком поле Куликовом, 8 сентября 1380 года готовилась знаменитая битва. За день до ее начала Великий князь получил из Троицкого монастыря просфору и послание:

— Не медли, князь, — узнал тотчас Дмитрий почерк святого игумена. — Иди на неверных, и победа будет за тобою.

Ах, как вовремя принес инок Нектарий письмо от Сергия Радонежского! Коварные литовцы, ведомые князем Ягайло, спешили навстречу Мамаю, чтобы объединиться против русских.

— Братья мои! — за мгновение до кровавой сечи прокричал Великий князь. — Примем, братья, время брани нашей! Настал праздник Рождества Богородицы, Заступницы нашей, и преподобный Сергий благословляет нас в сей день на святую битву! А если смерть нам суждена, то не без пользы, не без смысла для нас эта смерть, но в жизнь вечную!

На помощь Московскому князю подоспели и донские казаки. Привезли они с собою на Куликово поле икону Богородицы из Благовещенской церкви городка Сипотина.

Образ Матери Божьей укрепили казаки на древке, словно хоругвь, осеняя им перед боем русские полки.

Икона эта вскоре стала одной из самых чтимых святынь на Руси и получила название Донской.

Соскочил Великий князь с удалого коня, снял с себя сверкающую кольчугу и алый плащ и облачился в доспехи простого воина.

— Опомнись, князь, что ты делаешь? — обратились к нему бояре. — Не следует тебе во главе войска сражаться, — предупреждали Дмитрия воеводы. Но отступили под его грозным взором.

Перед началом битвы выехал на вороном коне из татарского войска великан Челубей. Шириной он был в сажень, а масляная круглая рожа его наводила страх даже на лошадей — кони вокруг Челубея приседали и пятились.

— Эй, вы! Выходи против меня! Любого прибью, смерды вонючие! — хохотал татарин.

Князь Дмитрий, рассвирепев от такой наглости, сам уж хотел выйти на бой. Но вдруг видит — на белом коне, облаченный в монашескую схиму, мчится к нему Александр Пересвет.

— Этот печенег ищет себе подобного. Я хочу с ним силой помериться! Отцы и братья, помолитесь за меня, грешного! — молвил Пересвет.

— С Богом! — ответил князь.

Хлестнули коней поединщики. На полном скаку вонзили друг в друга тяжелые копья. Толстое копье Пересвета насквозь продырявило брюхо татарина. Однако и русский богатырь, хотя и удержался в седле, был смертельно в той схватке ранен.

Всю битву, будто рядом с Куликовым полем стоял, видел преподобный старец Сергий. То и дело в деревянном храме на Маковце, тяжко вздыхая и проливая слезы, называл он инокам имена павших князей, бояр, воевод… И они молились за каждого, пока не возвестил падающий от усталости седой игумен, что покарал наконец Господь нечестивых ордынцев.

— О, великая Бога христианская! — тем временем стонал от горя и злобы Мамай. Черными ногтями царапал хан свою бритую башку, видя с высокого холма, как бежит от русской лавины его непобедимое войско.

Вскочил Мамай на коротконогую рыжую кобылу и впереди войска помчался на восток, назад в Орду, проклиная последний поход.

Да, великую победу одержали русичи. Не сплотись они тогда в единый кулак, пропала бы Москва, а с нею и земля русская. Из каждых десяти лишь восемь воинов вернулись домой. Остальные остались навечно в раздольном Куликовом поле. Честь им и слава!

Двух врагов одолел на Куликовом поле князь Дмитрий. Войско Ягайло, стоявшее в 30 верстах от Мамая, после победы русских припустилось в Литву. Да так скоро, что его не могли догнать самые легкие наши отряды.

Господь сохранил для Отечества драгоценную жизнь Дмитрия Ивановича. Поздно вечером, когда вязкий синий сумрак медленно обволакивал землю, нашли бояре отважного князя. Лежал он, придавленный мертвым конем. Тело его распухло от ран, но ни стрела, ни сабля не пробили доспехи.

За эту победу народ назвал князя Дмитрия Донским.

О проекте Авторы Карта портала Ссылки Контакты

Веб-студия Православные.Ру