Исповедник правды

Рассказ о житии святителя Филиппа, митрополита Московского и всея Руси

Память свт. Филиппа, митр. Московского и всея России, чудотворца – 9(22) января

 

Так повелось на Святой Руси, что в удаленных монастырях, в глухих пустынях не видимо для посторонних глаз духовно возрастали великие русские святые, чтобы в назначенный час, подобно преподобному Сергию Радонежскому, явиться миру со словами "Не скорби, чадо!".

 

Так во времена царя Иоанна Грозного и явился миру святитель митрополит Филипп…

 

 

НАЧАЛО ПУТИ

Уже сгущались зеленоватые сумерки.

 

Суденышко прыгало на волнах, задевая углом паруса за воду, когда впереди, неясно и неотчетливо, обозначилась земля.

 

— Кажись, прибыли... — сказал стоящий на носу судна помор.

 

— Значит, это и есть Соловецкий остров, где душу спасают… — проговорил другой мужчина. — Это здесь Герман, Савватий и Зосима и молились о нас...

 

Не отрываясь, смотрел он вперед на встающие, будто прямо из студеного моря, деревянные церкви.

 

Мореход еще раз быстро оглянул пассажира.

 

Он так и не узнал: что это за человек…

 

Крестьянский армяк лежал на плечах молодца, как богатая ферезь, да и, сговариваясь об оплате за проезд, он вложил в руку морехода дорогой перстень...

 

— Соловки... — вздохнув, ответил помор и перекрестился. — Монастырь тута...

 

Молодой мужчина тоже перекрестился.

 

Здесь, на краю русской земли, заканчивался его затянувшийся — от Москвы до Новгорода, от Новгорода до Ладоги, от Ладоги до Онеги, от Онеги до Белого моря — путь.

 

Молодого человека, не пожелавшего и при вступлении в монастырь назвать свое мирское имя, звали Федором, и принадлежал он к знаменитому роду бояр Колычевых…

 

 

КОЛЫЧЕВЫ

Бояре Колычевы веками строили с потомками Ивана Калиты Московское государство.

 

Дед Федора ездил послом в Крым, сидел наместником в Новгороде и погиб, защищая от врагов Иван-город… Отец служил при дворе, а крупный новгородский помещик, дядя Федора, ведал думу удельного князя Андрея Старицкого…

 

Богатство и почет окружали будущего святого с первых лет жизни.

 

Его и воспитывали так. Учили ратному делу, дворцовому обхождению, разным полезным в государственной службе наукам.

 

Федору было двадцать три года, когда у Государя родился наследник — будущий царь Иоанн Грозный. По преданию, по русской земле тогда прокатился страшный гром, молния блеснула, земля поколебалась...

 

Но недолго радовался царь Василий Иоаннович своему наследнику. Через два года Государь умер, простудившись на охоте.

 

Правительницей при малолетнем царе стала его жена — Елена Глинская.

 

Больше всего она боялась, что власть у ее маленького сына отнимут братья покойного Государя. Поэтому приказано было взять под стражу князя Юрия. Вскоре его тайно казнили. Младшего брата покойного царя — Андрея Старицкого отпустили на удел, но потом пришел и его черед. Самого князя заточили в темницу, а помещиков новгородских, служивших ему, повесили вдоль дороги из Москвы до Новгорода.

 

Ни Федора Колычева, ни его отца опала не коснулась, но именно в эти страшные дни благочестивый юноша ясно понял, что наполненная интригами служба при дворе — не его призвание. Ночью, не простившись ни с кем, он ушел из дома. Ушел налегке - без слуг, без вещей...

 

Путь его лежал на Великий Новгород…

 

ПРОЩАНИЕ С МИРОМ

Дорога перевалила через пригорок, и в теплом, настоянном на разнотравьи лугов летнем вечере потянуло липковатым запахом…

 

Это впереди, чуть в стороне от дороги, чернела виселица.

 

В ее пустых, распахнутых прямо в небо воротах, темно и неподвижно висел человек...

 

Федор скинул с плеча торбу и, опустившись на колени, перекрестился. Эта виселица была тридцатой по счету по пути из Москвы. Здесь, невдалеке от Новгорода, висел старший Колычев, приходившийся Федору дядей...

 

 — Кака не имам плакатися, егда помышляю смерть, видех бо во гробе лежаща брата моего, безславна и безобразна… — произносил сейчас юноша слова покаянного канона.

 

Уходило солнце.

 

Густые тени тянулись от березовой рощи к дороге. Темно и страшно чернела посреди угасающего неба виселица.

 

— Владыко Господи Иисусе Христе, сокровище благих, даруй мне покаяние всецелое и сердце люботрудное во взыскание Твое... — звучал в сгущающихся сумерках голос.

 

 

Оставим его в жаркой тишине уходящего июльского дня 1537 года молиться за своих убиенных сродников, а сами вспомним, какое это страшное и чудесное было время. На Руси совершались тогда не только чудовищные преступления, но и великие духовные подвиги.

 

Федору Колычеву исполнился год, когда закончились земные дни святого Нила Сорского… Годы молодости Федора — время земной жизни Преподобного Александра Свирского, сподобившегося лицезреть саму Пресвятую Троицу…

 

Осознание особой роли Руси в христианском мире переполняло тогда душу русского человека, и святость на Руси была явлением обычным. Святые бродили по дорогам страны, совершали молитвенные подвиги, яростно спорили между собой, когда дело касалось устранения церковной жизни.

 

Шло великое преображение Русской земли, и дивное порою открывалось и глазам простых людей.

 

Федору Колычеву исполнилось восемнадцать лет, когда в новгородских вотчинах матери, "ни ветром, ни бурею, но повелением Творца своего Бога" вода в Волхове десять дней шла встреч течения.

 

В этом мире преображения жил, рос и воспитывался Федор.

 

По этой дороге духовного преображения и шел он сейчас.

 

ПОСЛУШАНИЕ

Федор Колычев был взрослым человеком. Он многое знал и умел. Но еще никогда не приходилось ему нуждаться, самому заботиться о своем пропитании.

 

Теперь предстояло постигнуть и эту суровую науку.

 

Федор шел на Соловки не прямой дорогой через Вологду, а через земли Новгородские. Где — пешком, где — на лодке.

 

На полпути к Соловкам, то ли на Свири, то ли на Онежском озере, была сделана остановка.

 

Здесь Федор нанялся в пастухи к крестьянину Субботе. Как замечает автор Жития, будущему пастырю "словесных овец" надо было прежде попасти овец бессловесных...

 

 Где точно находилась эта деревня Киже (некоторые называют ее Хиже), выяснить не удается, но, очевидно, что она находилась где-то невдалеке от Яблонского острова, на котором в 1484 году оборвался путь возвращающегося на Соловки первого их инока преподобного Германа. Это, разумеется, всего лишь совпадение, но совпадение — знаменательное.

 

В деревне Киже Федор провел несколько месяцев.

 

Крестьянский труд всегда был нелегок, но вдвойне тяжел он для выросшего в богатстве и роскоши человека...

 

Федор не отступился. Избранный им путь требовал бесстрашия и смирения, и Федор прошел его до конца, испив всю чашу нужды и лишений.

 

 

Если бы, вступая в монастырь, Федор назвал свое звание, монастырское послушание оказалось бы для него короче и легче. Но ведь не в поиске легкой жизни пришел Федор Колычев на Соловки.

 

Поэтому и избрал он обычный суровый путь монастырского трудничества.

 

Полтора года перед постригом тяжко трудился он — валил лес, таскал камни, работал на огороде.

 

Шестнадцатый век — век суровых и грубых нравов.

 

Не раз и не два бывал Федор "уничижаем и бием от неразумных". Но и эти обиды переносил он с завидной кротостью.

 

Страница 1 - 1 из 6
Начало | Пред. | 1 2 3 4 5 | След. | Конец | Все
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru