Художественное объединение «Голубая роза»

В конце XIX - начале XX века в Московском училище живописи, ваяния и зодчества сформировалось содружество шестнадцати молодых живописцев, получившее впоследствии название «Голубая роза». Их лидеры Павел Кузнецов и Пётр Уткин - были выходцами из старинного волжского города Саратова. Кроме них, в группу входили: А.А. Арапов, Н.Н. Феофилактов, Н.П. Крымов, Н.Д. Милиоти, Н.Н. Сапунов, М.С. Сарьян, С.Ю. Судейкин, скульптор А.Т. Матвеев, К.С. Петров-Водкин в начале своего творческого пути и другие. М.А. Врубель принимал участие в их выставках. Подобно французским «набидам» (художникам-пророкам: Боннару, Вюйару, Дени) они считали себя провозвестниками нового вида искусства, главной целью которого стало создание масштабной картины-панно, где синтезировались бы все виды искусства: живопись, архитектура, музыка, поэзия, а также театрально-декорационное искусство. Особое значение придавалось музыке с её бесконечностью, импровизационностью, одухотворённостью. Музыкальная ритмика картин заставляла жить их своей жизнью, создавала трансцендентное бытие, существуя вне реального времени и пространства. В этих проникнутых музыкой символах чувствуется связь с картинами другими представителей европейского символизма: знаменитыми панно А. Матисса «Танец», «Музыка», «Адажио», «Симфония» П. Синьяка, «Голубые танцовщицы» Дега, театральными афишами Тулуз-Лотрека…

А начиналось всё с «музыкальных» полотен духовного наставника молодых художников, саратовца В. Э. Борисова-Мусатова. Его картины-элегии с размытыми в тумане красками, неспешным ритмическим движением напоминают давно забытый старинный мотив, несущий неразгаданную вековую печаль. Герои его произведений находятся между сном и явью или кажутся погружёнными в мистический сон, что делает их обитателями иных миров («Сон божества»). В картине «Призраки», програмном произведении живописца все эти черты воплотились в полной мере: персонажи как бы скользят мимо нас по воздушной поверхности. Ожившие статуи и фигура девушки воспринимаются, как отражения на тёмной глади воды. Их движение напоминает расходящиеся по её поверхности круги. Малейшее дуновение утреннего ветерка и всё навеки исчезнет в реке забвения.

Известный исследователь «Голубой розы» И. Гофман, считает, что на формирование художественно-эстетических принципов саратовских художников несомненное влияние оказали волжские пейзажи: «Спокойное величие русской реки, голубой красавицы-Волги, с высоким пронизанным солнцем лазурным небом над ней, словно приоткрыли этим художникам некую тайну Красоты и Гармонии».(1) Значение Волги для становления саратовской художественной школы сопоставимо с ролью туманной Темзы в развитии английского пейзажа и Сены – в появлении барбизонской школы -предтечи импрессионизма во Франции.

В 1904 году художники организовали в Саратове выставку «Алая роза». Фигурирующая в названии Роза это метафизический символ, известный еще с эпохи Средневековья, возлюбленный как философами Востока и Запада. Имя Розы это вечная неразгаданность тайного кода Вселенной. В выставке принимал участие и Борисов-Мусатов.

Вскоре цвет алой розы как цвет реальности, свежести, плоти и крови перестаёт удовлетворять художников и превращается в оттенок сине-голубой. Отныне объединение живописцев называется «Голубая роза». Предпочтение голубого цвета не простая дань моде. Сине-голубые тона – символ эпохи модерн. Это цвет средневековых фресок Испании, Англии, России, иллюминированных манускриптов, роскошных эмалей. Живопись великого Эль Греко, также имеет холодный, неземной оттенок голубого. Если углубиться в символику и историю голубого цвета, то можно отметить, что античность недолюбливала синие оттенки, римляне их считали варварскими, в то время, как истинно царским рассматривался драгоценный пурпур. Триумф синего цвета можно напрямую связать с триумфом европейского христианства в период зрелого средневековья. Мишель Пастуро в своей книге «Символическая история средневековья» называет господство синего цвета, «синей революцией», которая началась с 1140-х годов во Франции, а затем захлестнула остальные европейские страны. Он «неожиданно вторгается во все формы художественного творчества, становится цветом Христа и Девы Марии, потом цветом королей и князей, а с конца XII века даже начинает составлять конкуренцию красному цвету во многих сферах общественной жизни. Следующий век становится великим веком распространения синего». С XIV века он становится любимым цветом европейской цивилизации, её символом.

За несколько веков сияющая синь королевских одежд средневекового мира претерпела ряд метаморфоз. В частности, со времени романтизма начала-середины XIX века сине-голубой стал символом вселенского одиночества, удалённого, непостижимого идеала. В конце XIX - начале XX века под влиянием философского произведения О. Шпенглера «Закат Европы» этот цвет несёт печать отверженности, печали, умирания фаустовской культуры.

Итак, произведения голуборозовцев, таким образом, становятся в один ряд с холодным сине-голубым миром Сезанна, произведениями «голубого периода» Пабло Пикассо, где фигурируют одинокие герои - «убогие бродяги, избравшие церковную паперть своей родиной… Здесь всё скорбь и печаль» (Сальмон)

Однако лирическая печаль некоторых произведений художников «Голубой розы» (воздействие полотен Борисова-Мусатова) не главный двигатель их мировоззрения. Голубой цвет для молодых людей, не отягчённых фаустовской скорбью это цвет фантазии, мифа, становления нового мира. В этом плане показательны картины Павла Кузнецова «Голубой Фонтан» ( 1905 г. Москва. Государственная Третьяковская галерея.) и «Видение в степи» (1910 г. Москва. Государственная Третьяковская Галерея.), где обыденная реальность преображается под действием волшебства, как в произведении М. Метерлинка «Синяя птица». Художники смотрят на простой мир глазами юных героев сказки и все вокруг сияет небесной лазурью детства, радости и счастья. Именно ребёнок может увидеть сокрытую от других тайну Вселенной, детская чистота способна «снова зажечь потухшие глаза человечества». Радостно-восторженный, непредвзятый взгляд на мир глазами ребёнка роднит произведения голуборозовцев с примитивизмом и позволяет говорить о них как провозвестниках русского авангарда.

18 марта 1907 года в Торговом доме М. С. Кузнецова на Мясницкой состоялась юбилейная выставка, знаменующая 10-летие группы молодых художников-символистов. Она стала эпохальным событием в истории русского искусства. В этой выставке принимали участие Н. Сапунов, А. А. Арапов, П. В. Кузнецов, Н. П. Крымов, братья Н. Д. и В. Д. Милиоти, Н. П. Феофилактов. Новое направление в искусстве стало именоваться по названию выставки «Голуборозовским».

Всё происходило на Мясницкой 8 (Дом фарфора), в доме Кузнецова, построенном Ф. О. Шехтелем в 1889-1903 годах, на втором этаже. Организована она была на средства Н. П. Рябушинского, (2) он же был её куратором, а М. С. Кузнецов предоставлял выставочное пространство, где его родственнику предоставлялась полная творческая свобода. К выставке тщательно готовились. Её проект долго обсуждался в редакции журнала «Золотое Руно» , а также в мебилированных комнатах, размещавшихся над кофейней Д. Филиппова на Тверской, где и жило большинство её участников.(3)

В результате выставка в Торговом доме Товарищества стала не просто выставкой, а настоящим интерактивным действом, только на этот раз выходившим за рамки домашних и заводских постановок Кузнецовых. Стены были обиты материей голубовато-серых тонов, полы устланы коврами тех же оттенков. Картины имели непривычные для живописи названия: «Испуг», «Шум моря», «Увядающее Солнце», «Предчувствие девы» и были выдержаны в голубой тональности, едва проступая на фоне стен. Художники с букетиками блёклых цветов в петлицах прохаживались у своих работ. Тихо звучала музыка. Художник Сергей Виноградов вспоминал, что это «Была сенсация в московском мире искусства. И устроена она была с такой исключительной изысканностью красоты, что подобного не видели никогда. Благоухала выставка цветами, невидимый оркестр как-то тихо и чувствительно играл, красота нежных мягких красок в картинах, наряднейшая красивая толпа, небольшой размером каталог, на обложке его по рисунку Сапунова голубая роза-нежная, блёклая - всё так гармонично, чарующе, так цельно, красиво и радостно…» (4) По воспоминаниям, в вечерние часы на выставке устраивались специальные «исполнительские собрания», на которых шли беседы о новых задачах, стоявших перед искусством. Собирался весь цвет московских символистских кругов. «Выступали с чтением стихов и прозы Брюсов, Бальмонт, Ремизов. Читали доклады Балтрушайтис, А. Белый. Исполняли свои произведения Скрябин, Ребиков, Черепнин, Спендиаров. Играл Игумнов. Греческие танцы продемонстрировала госпожа К.Я. -последовательница Айседоры Дункан»

П. Кузнецов развивал вновь тему фонтана («Белый фонтан»), Сарьян-сказки и сны, Уткин-продолжил мотив «ночей». Но теперь «Голубая роза» впервые обрела свой собственный символ, выразивший настроения той эпохи и стала сплочённой группой в 16 человек вместе с выступившим с ними в качестве художника Н. Рябушинским. (5) Малевич, автор «Чёрного квадрата на белом фоне», так понимал символику «Голубой розы»: «она (роза) была избрана как лучшее и тонкое существо из всех цветов, которые нельзя увидеть среди продажных цветов магазинов и бульваров». И. Грабарю, наоборот, выставка казалась блажью молодёжи, символистическим кривлянием: «на выставке было непростительно много «приятностей» и до одури иного «вкуса»». (6)

Корреспондент Николай Кочетов в газете «Московский листок» от 14 апреля 1907 года задавал возмущённые вопросы: «Нас многие спрашивали: неужели это серьёзно? Неужели это не глумление, не вызов публике? Но тогда что же это такое?» Это «извращение розы». «Это логика кошмарных снов. И как кошмар не исправляет и не улучшает жизнь, так и это кошмарное искусство не может исправить мир, на что претендует современное сверхискусство».

И это были действительно сны, но только не кошмарные, а сны, похожие на тихую, светлую кончину великого живописца. Дело в том, что «Голубая роза» была открыта вслед за посмертной выставкой Борисова-Мусатова, состоявшейся в феврале 1907 года. На этой «живой» выставке было странно думать о смерти художника, писал Б. Липкин. «То, что делал Мусатов, это цветы, расцветшие прошлой ночью; они не завяли ещё: это-сегодня».(7)

Поэтому для Маковского выставка эта воспринималась как «выставка-часовня», где «Светло. Тихо. И картины - как молитвы». Подобно сказке «Синяя птица» в работах художников было много чистого, незамутнённого, как душа ребёнка. Критик Сергей Глаголь, напротив возмущался: «достаточно быть Рябушинским, чтобы мановением волшебного жезла детски неумелая мазня превращалась в шедевры», чтобы «всё было дозволено». Н. Кочетов: «А вот и картинки Миши, когда ему было всего семь лет. Виноват. Это «Сказки и сны» Сарьяна и мы принуждены взять более серьёзный тон».

Вокруг выставки разгорелась целая полемика, и в центре её был торговый дом М. С. Кузнецова, воспринимающийся теперь колыбелью символизма. И только. Дальше пути расходятся. Матвей Сидорович Кузнецов с его традиционными вкусами не мог в полной мере оценить творчество «голуборозовцев». Хотя в отдельных пунктах их интересы соприкасались. Например, декоративные работы Сапунова и Головина, казалось, были созданы для фарфора. Однако понравившаяся Кузнецову работа «Голубые гортензии» Сапунова была заблаговременно приобретена купцом Третьяковым и не выставлялась в его доме, а сотрудничество с фарфоровыми фабриками Кузнецова и тиражирование их картин не отвечало наполеоновским амбициям молодых людей. Не хочется размениваться по мелочам, когда ты находишься в зените славы, во главе обновлённого искусства…Да и не стоит ограничивать своё творчество только «цветочной» темой. В огромном торговом зале у Кузнецова Сапунов выставил уже другие свои работы: «Балет», «Маскарад» и «Менуэт».

В пятом номере журнала «Золотое руно» содержалась аналитическая статья С. Маковского об этой выставке, после которой происходит признание этого нового направления: в апреле того же года возникает Общество «Свободная эстетика» -объединение культурной элиты, призванное «способствовать успеху и развитию искусства и литературы и содействовать общению деятелей между собой». В её состав входят: Брюсов, Белый, Волошин, Станиславский, Шаляпин, Морозов и Щукин, Серов, И. Грабарь, из голуборозовцев Арапов, Дриттенпрейс, Крымов, Кузнецов, Милиоти, Сапунов, Сарьян, Судейкин.

Всё члены объединения «Голубая роза» вскоре после выставки разъехались кто куда, получив масштабные заказы от их меценатов. Кузнецов декорирует виллу Рябушинского «Чёрный лебедь», Сапунов и Судейкин дом Носовых, Дриттенпрейс исполняет эскизы декоративного оформления зала заседаний Общества «Свободная эстетика», потом убранство интерьера «Русского охотничьего клуба» и проект загородного дома в Иваново-Вознесенске. Кузнецов, Уткин, Матвеев начинают работу по декоративному оформлению архитектурно-паркового ансамбля усадьбы Жуковского в Крыму (Кучук-Кой)

Следующим важным событием в жизни голуборозовцев стала первая русско-французская выставка 1908 года «Салон «Золотого Руна». В рамках этого мероприятия состоялся диалог русских и французских художников-символистов. Среди последних были Боннар, Брак, Дега, Дени, Дерен, Сезанн, Гоген, Ван Гог, Марке, Матисс, Ренуар, Руо, Бурдель, Майоль, Роден и другие.

Под воздействием новаторского искусства Европы русские художники «Голубой розы» делают свои живописные панно ещё более декоративными. Художники всё дальше уходят от плодов цивилизации. Их привлекает реальность первозданная- мир древней степи (П. Кузнецов), жизнь Востока (М. Сарьян), мир русского фольклора (Н. Милиоти), народная стихия ярмарок и балаганов (Н.Сапунов, С. Судейкин). Последний связал свою жизнь с театрально-декорационным искусством и после эммиграции в Нью-Йорк сосредоточился исключительно на оформлении спектаклей Ковент-Гардена и Метрополитен-оперы.

Художественное объединение «Голубая роза» из-за своего ухода от реализма, условности и излишнего декоративизма («формализма») было незаслуженно «забыто» в советский период. И только сравнительно недавно мы смогли по-настоящему оценить их детскую веру в сказку и волшебство, чистые, незамутнённые образы созданного ими лазурного мира.

Ссылки:

1. И. Гофман Русский символизм. Голубая роза .с. 22 М. 2005.

2. На средства Николая Рябушинского с начала 1906 года выходит журнал «Золотое руно»-форма творческого объединения группы, источник её материального обеспечения, теоретической и идеологической поддержкой. Все члены группы входят в состав редакции, ими осуществляется декоративное оформление журнала. Главное направление деятельности журнала-организация выставок их творческого содружества

3. Гофман И. Голубая роза. М. 2004 с. 90-91.

4. Виноградов С. А. О выставке «Голубой розы», таланте Н. П. Рябушинского и «Празднике роз» в его Кучине(из моих записок «Сегодня» 1935, 7 апреля)

5. Известно, что Московский художественный театр в то время собирался ставить новую пьесу Метерлинка «Голубая птица». Это «феерия-сказка», как и творчество этой группы. Постановка в королевском театре Лондона на Рождество, как рассчитывал Метерлинк, не состоялась и осенью 1906 года Метерлинк передал рукопись и право первой постановки «Голубой птицы» МХАТу. Так что «голубые» оттенки появились на выставке не случайно, они витали в атмосфере тех лет.

6. Грабарь И «Голубая роза» Весы 1907 №5)

7. Золотое руно 1907 №3-по поводу посмертной выставки Борисова-Мусатова в Москве)