Картина мира эпохи Возрождения. Северное Возрождение

Термин «северное Возрождение» применяется для обозначения искусства XV-XVI вв. в Германии и Нидерландах. Пути развития северного Ренессанса иные, чем итальянского. Эти различия коренятся в книжном характере восприятия опыта античности в Нидерландах и Германии, где подлинные римские памятники не были широко известны. Знакомство с античной культурой происходит в северных странах Европы на основе философских текстов, произведений литературы.

Вторым важным отличием северного Возрождения от Итальянского является фольклорный, почвенный характер светских произведений искусства. Их тесная связь с низовой городской культурой и крестьянской «устной литературой», а также с традициями средневековой книжности, ставшими достоянием широких масс, является характерной особенностью северного Ренессанса.

Необходимо обратить внимание также на то, что реформация Церкви, имевшая место в первой половине XVI в. в Германии, сильно отразилась на всех культурных процессах, включая искусство. Скрытая иконоборческая программа, содержащаяся в тезисах М. Лютера, повлекла за собой новое отношение к религиозной живописи. Если XV в. дает прекрасные образцы алтарных композиций, пронизанных утонченным религиозным символизмом и исполненных очарования поздней готики, то в XVI веке религиозная картина во многом лишается своего иносказательного языка и превращается в дидактическое послание в красках, лишенное гибкости и глубины.

Цеховой характер производства картин – еще одна характерная черта искусства той поры. В отличие от Италии, северные мастера в большинстве случаев работали коллективно. Причем наиболее ответственные участки исполнял не более искусный мастер, а начальник мастерской, как правило, старший представитель той или иной художественной «династии».

Формальные различия северного и итальянского Возрождения связаны с особенностями трактовки формы, пространства и движения. Плоскостной и линеарный стиль северного искусства, с его готической декоративностью противопоставляется скульптурности итальянского мышления. «Пейзажный» иррациональный принцип организации пространства в творчестве немецких и нидерландских мастеров, контрастирует с «архитектурной» концепцией пространства в Италии. Наконец, движение в картине приобретает в итальянской живописи всеохватный характер и строится на взаимодействии пластики фигур, ритмике поз. Северное Возрождение увлекает передача мимики и жеста.

Графика Альбрехта Дюрера.

Альбрехт Дюрер. Автопортрет в годы странствий. 1491 г. 

Альбрехт Дюрер (1471–1528 гг.) родился в блистательном имперском городе Нюрнберге, куда его отец – Альбрехт Дюрер Старший прибыл из Венгрии. Мать художника была дочерью ювелира. Этим же ремеслом владел отец художника, который смог дать некоторым сыновьям художественное образование.

Завершить начальное обучение Дюрер Младший смог в мастерской Михаэля Вольгемута (1434–1519 гг.) – мастера тяжеловесных алтарных композиций. Для графики Вольгемута была также характерна перегруженность и патетика. Его индивидуальный стиль характеризуется достижением в гравюре живописных эффектов, обилием глубоких теней и увлечением изобразительными возможностями фактуры в передаче материальности.

Хотя специфика творчества учителя Дюрера сложилась под влиянием таких нидерландских мастеров, как Рогир ван дер Вейден и Дирк Боутс, особое внимание художник уделял искусству итальянских живописцев. В его мастерской было принято копировать образцы итальянского ренессансного рисунка, репродуцированного в гравюре.

Книжная графика в Нюрнберге во второй половине XV в.

Самым распространенным способом украшения книги в Германии в это время становится ксилография – техника высокой печати с деревянной доски. Во второй четверти XV века издавались так называемые «ксилографские книги», в которых текст и иллюстрации вырезались на досках. С развитием книгопечатания в 60-е годы при помощи ксилографий оформляют печатные книги, исполняя только иллюстрации.

Среди выдающихся изданий этого времени можно назвать «Всемирную хронику» Гартмана Шеделя (1493 г.), содержащую около 645 оригинальных гравюр. Здесь в изобилии были представлены библейские сцены, портреты философов и поэтов. Стилистика изображений мало отличалась от продукции мастерской Вольгемута, который был одним из иллюстраторов «Всемирной хроники».

Однако больший художественно-культурный резонанс имело издание «Золотой легенды» Якопо из Ворагинэ (1488 г.), иллюминированное мастером из Ульма. Его ксилографии, характеризующиеся твердым линейным рисунком и скупой штриховкой, выгодно отличались от Нюрнбергской графики своей легкостью и прозрачностью, учетом художественного эффекта белого листа.

Учебное путешествие Дюрера и его первые ксилографии.

Ульмский мастер. «Св. Лука». Иллюстрация к «Золотой легенде». 1488 г. 

Именно манера ульмского мастера повлияла на сложение стиля раннего Дюрера в области ксилографии, когда он создает свои первые графические листы в ходе учебного путешествия.

Обычно каждый подмастерье обязан был отправляться в странствия после окончания срока обучения в мастерской своего учителя. Весной 1490 г. Дюрер отправляется в такое путешествие, желая посетить Кольмар – город, где работал выдающийся немецкий художник Мартин Шонгауэр, чьи гравюры восхищали молодого Дюрера еще в годы обучения у Вольгемута. В ранний период творчества Альбрехт Дюрер подражал манере Шонгауэра в графике, стремясь воспроизвести его прозрачную и изысканную манеру штриховки, тонкое чувство детали и композиции.

Однако в Кольмаре молодого художника ожидало разочарование, так как к тому времени Мартин Шонгауэр уже умер. Дюрер отправляется в Базель, где ему удалось принять участие в иллюстрировании Писем св. Иеронима, изданных в 1490-е годы Николаусом Кесслером. Св. Иероним – переводчик Библии на латинский язык, издавна привлекал художников красотой своего монашеского подвига и интеллектуализмом. Прототипом для Дюрера послужила ксилография Мастера Смерти Марии, где святой изображен в своей келье за работой. Лев, пришедший просить подвижника о помощи, немедленно получает ее: св. Иероним извлекает из лапы зверя занозу.

Исполняя ксилографию на ту же тему, Дюрер сочетает манеру Вольгемута и Ульмского мастера, избегая тяжеловесности первого, и чрезмерного графического аскетизма последнего. В отличие от произведения Мастера Смерти Марии, художник свободнее строит внутреннее пространство комнаты, почти не используя приема обратной перспективы. Дюрер объемнее изображает готические по рисунку складки одежд, стилистика которых напоминает работы Шонгауэра.

Базельская графика, изданная после 1493 г., согласно мнению исследователей, создается не без участия молодого Дюрера. Иллюстрации к «Турнскому рыцарю» (1493 г.) и «Кораблю глупцов» Себастьяна Бранта (1494 г.) представляют собой основные работы в области книжной иллюстрации, в которых художник принимал непосредственное участие.

Альбрехт Дюрер. Иллюстрация к «Турнскому рыцарю». 1493 г.

«Турнский рыцарь» – плод творчества шевалье де Ла Тур Ландри – является книгой назидательных повестей для женщин, разошедшейся в Германии с особой быстротой. Рыцарь, сидя у себя в саду и размышляя над судьбами своих дочерей, решается написать литературное произведение, которое он вскоре отдает мастерам книжного дела. На эту тему Дюрер создает иллюстрацию, отличающуюся нарядностью и занимательностью. Особенностью художественного решения всей книги можно считать удачно найденное соотношение между изображением, текстом и инициалом. Бордюр из полевых цветов и фиалок создает особую атмосферу издания, адресованного женщинам.

Сатира Себастьяна Бранта «Корабль дураков» не является сатирой в современном значении этого слова, так как отражает специфику средневековой традиции смеха, направленной на самого шутника. Данная традиция проявилась в карнавальной культуре средневековья, для которой образ дурако-шута как персонажа, наделенного анти-добродетелями перевернутого мира, оказывается центральным.

«Из Дуроштадта в край глупландский

Пустился наш народ болванский.

В Монефьясконе завернем

За добрым тамошним вином,

Чтоб веселей нам, дуракам

Плыть к дурогонским берегам» (Себастьян Брант).

Среди таких анти-доброделей необходимо назвать несколько характерных черт мира карнавальной анти-нормы: крайняя степень обжорства, крайняя степень бедности, крайняя степень глупости. Последнее понятие в эпоху Дюрера, как и ранее, понималось в контексте библейской книги «Премудрости Соломоновой», то есть как неведение Бога и служение своему чреву.

Дюрер, работая над «Кораблем глупцов», отталкивался от желания автора создать такие иллюстрации, которые давали бы возможность не читать само литературное произведение. Дюрер последовательно отражает содержание поэтического сочинения, снабжая ксилографии краткими надписями, помогающими лучшему восприятию содержания Сатиры.

Итальянские впечатления Дюрера и гравюры конца 90-х годов.

Осенью 1494 г. художник посещает Венецию. Непосредственным результатом итальянских впечатлений явились гравюры конца 90-х годов, отличающиеся совершенством исполнения и новым пониманием пространства художественного произведения.

Альбрехт Дюрер. «Мученичество св. Екатерины». 1498 г. Гравюра на дереве

Ксилография «Мученичество св. Екатерины» (1498 г.) на первый взгляд представляет графический лист, связанный с готическими традициями гравюр Шонгауэра, которые изначально сильно влияли на художника. Однако, кроме характерной разработки остроконечных складок и изощренной детализации, мало что напоминает о германских традициях изображения.

Характерными признаками построения многофигурной композиции в произведениях северных художников можно считать отсутствие тождества между смысловой и пластической доминантой. В большинстве случаев, лишенные композиционного центра изображения, исключают разделение главного и второстепенного. Масштабное соотношение между форматом произведения и фигурами редко находится в гармоничном равновесии: почти всегда обилие мелких и тесно скомпонованных фигур исключает как возможность слишком заметной пространственной паузы, так и цельного восприятия общей композиции.

Лукас Кранах Старший. «Мученичеств св. Екатерины». 1510 г.

При сравнении ксилографии Дюрера с живописным полотном Лукаса Кранаха, можно прийти к выводу о том, что, несмотря на явное использование последним гравюры Дюрера в качестве иконографического образца, Лукас Кранах, применяет старые методы организации художественного пространства. Отчасти повторив рисунок гравюры, он разрушает при помощи цвета и различных собственных композиционных дополнений пространственный эффект, имеющий место в графике Дюрера. Монотонно чередуя светлые и красно-черные пятна, Кранах снимает дюреровский эффект многоплановости, заменяя его плоскостным декоративным изображением. Это изображение формально делится на две сферы: главные герои и фон, образованный второстепенными персонажами, трактованными как единое целое. Реально фон и доминантная группа смешиваются, из-за отсутствия перспективных сокращений на заднем плане: фигуры фона даны в том же масштабе, что и фигуры первого плана. Проблема их размещения в более компактном пространстве решается за счет искажения пропорций или искусно замаскированного фрагментирования.

Композиция Дюрера отличается ясностью и уравновешенностью всех частей: она не перегружена действующими лицами и разворачивается в трех пространственных зонах. Три основные фигуры гармонично соотнесены с форматом изображения. Однако преодоление готических норм построения композиции не исчерпывают всех достоинств дюреровской гравюры, которую отличает техническое совершенство рисунка и исполнения в материале. В ксилографии имитируется эффект резцовой гравюры по металлу за счет ведения штриховки по форме и особых очертаний самих штрихов с заостренными концами. Пунктирная штриховка, дополняющая первый технический прием, сообщает разнообразие фактуре.

После приезда из Венеции Дюрер пробует свои силы в гравюре по металлу. Композиция «Морское чудовище» интересна объединением северных и итальянских изобразительных приемов. С одной стороны, фантастическая коллизия, близкая античным мифологическим сюжетам, показывает увлечение художника антикизирующими ренессансными приемами, принятыми в итальянском искусстве. Та же фантастическая изощренность свойственна, например, рисункам Андреа Мантеньи на античный сюжет («Битва морских божеств»). Однако Дюрер, в отличие от Мантеньи, не чувствует так органично пропорциональный античный канон, как это свойственно итальянскому художнику. Утрируя некоторые детали, немецкий мастер помещает псевдо-античную фигуру в чуждое ей окружение. Введение пространственной и содержательной конкретики (чудовище похищает обитательницу рыцарского замка) сообщает фантастическому рассказу особую почти сюрреалистическую остроту. Это усугубляется введением в принципиально нереалистическую художественную систему натуралистических деталей (современная модная прическа северной «нимфы», «натуральные» плавники и чешуя чудовища). Вместе с тем, гравюра Дюрера, обладая воздушной перспективой и реалистической конкретикой, непостижимым образом остается «орнаментальной» композицией, в полном соответствии с северной художественной эстетикой.

«Апокалипсис» Альбрехта Дюрера – шедевр европейской обрезной гравюры.

Альбрехт Дюрер. «Видение Сына человеческого среди семи светильников». «Апокалипсис»

В 1495–1500 гг. художник работает над грандиозными композициями, иллюстрирующими Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис. Новаторство мастера проявилось в создании оригинальной «сценографии» произведения. До его появления в Германии существовали две основных формы бытования гравюры: станковые листы и книжные иллюстрации. По своим размерам ксилографии Дюрера соответствуют самостоятельным станковым листам. При этом серийность изображений предполагает отношение к ним как к колоссальной книге, чтение которой приравнивается к «путешествию». Зритель не просто рассматривает графический лист, воспринимая все его части одновременно, но как бы «прочитывает» его, странствуя по гравюре как по географической карте.

Перед зрителем медленно разворачивается таинственный свиток апокалиптических откровений, но текст из букв в нем отсутствует. К этому приему художник прибегает намеренно, поскольку и станковая гравюра, и книжная иллюстрация могла содержать пояснительный комментарий. В гравюрах Дюрера изображение тождественно тексту, оно как бы имеет словесную природу.

При сравнении некоторых композиций «Апокалипсиса» с произведениями других граверов, предшествующими его созданию, обращает на себя внимание отсутствие у Дюрера плоскостного геометрического орнаментализма, который составляет главное очарование работ Неизвестного художника конца XV века. Особое отношение к проблемам объемности и глубины сформировалось в творчестве Дюрера под влиянием итальянского искусства. Мастер помещает две монументальные фигуры, представляющие Господа на престоле и Иоанна Богослова, в своеобразную «ротонду» из светильников, тем самым, сообщая изображенному пространству архитектурность, свойственную живописи итальянского Возрождения. При этом художник, нарушая органичную для Италии симметрию, привносит в композицию элемент иррационализма. Последний усиливается контрастным сочетанием атмосферы мистического видения и реалистичной точности изображения светильников во всем многообразии их ювелирной отделки.

Знаменитая гравюра «Четыре всадника» иллюстрирует грозное пророчество Иоанна Богослова о бедствиях последних времен: войне, голоде и смерти. «И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. … и вот конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним» (Отк. 6: 7-8). Среди всадников с оружием, изображающих войну и смерть, Дюрер представляет гигантскую фигуру рыцаря с весами, символизирующую голод. Художественное повествование развивается в трех планах. Первый план организован в виде многофигурной фризовой композиции. Лишенная третьего измерения, эта композиция подчеркивает эфемерность, составляющих ее земных образов. Второй план мистического видения, напротив, реальнее первого: он диагонально развивается в глубину. Динамика стремительного движения передается этим диагональным построением, благодаря соответствию главного вектора композиции психологии зрительского восприятия. Фигура Ангела, неотделимая от фона, венчает изображение.

Среди обширных графических циклов Дюрера, кроме «Апокалипсиса», выделяются «Большие» и «Малые Страсти» (1497–99, 1509–1511 гг.) – серии гравюр, посвященные Страданиям Христа. Эта тема разрабатывается художником, как в ксилографии, так и в резцовой технике. Особое значение для сложения замысла мастера играет литургические драмы или мистерии на соответствующий сюжет (Пассии).

Трактат Альбрехта Дюрера о живописи.

Идея художественного трактата могла зародиться у Дюрера в годы знакомства с теоретическими работами Альберти (его сочинения «О живописи», «О статуе»). Согласно первоначальному замыслу, книга Дюрера должна была называться «Учебник живописи» и включать следующие разделы: воспитание и достоинства живописи, пропорции и краски, ценность и значение искусства.

Впоследствии художник решает сузить задачи и ограничивается десятью темами, среди которых можно выделить вопросы цвета, композиции, светотени и перспективы, а также рекомендации для создания картины по воображению и теорию пропорций человека и лошади.

В 1512–13 гг. мастер вновь изменяет идею сочинения в сторону сужения рассматриваемой проблематики, решая посвятить его всецело учению о пропорциях. Наконец в 1515 г. художник заканчивает свой трактат как «Руководство к измерению», в основном, останавливаясь на способах геометрического построения разных типов человеческих фигур. Это не только изображения мужчины, женщины и ребенка, построенные циркулем и линейкой, но также заведомо несовершенные «естественные» фигуры людей разного сложения и полноты.

Альбрехт Дюрер. «Адам и Ева». 1504 г.

Интересно отметить, что художник, как и Леонардо да Винчи, начинает свое размышление о пропорциях человеческого тела с создания идеально прекрасной фигуры. Он моделирует пропорциональный эталон, подсказанный античностью, например, в своей гравюре «Адам и Ева». Адам напоминает Аполлона Бельведерского, Ева – Венеру. В отличие от Леонардо, Дюрер вносит в свое изображение диалектику гармонии противоположностей, показывая не просто образ абстрактного титана, но человека, воспринятого в метафизической полноте двух богозданных начал.

Альбрехт Дюрер. Схема построения фигуры полного человека. 1508 г.

В своем исследовании Альбрехт Дюрер идет дальше: не останавливаясь на идеальной формуле, он стремится рассчитать числовую закономерность построения любой фигуры. Из-за сложности этих выкладок метод Дюрера почти не применялся на практике и стал скорее достоянием истории, нежели чем художественной теории.

Альбрехт Дюрер. «Св. Иероним в келье». 1492 г. Титульный лист «Писем св. Иеронима»

Литература:

Вельфлин Г. Искусство Италии и Германии эпохи Ренессанса. Л., 1934.

Нессельштраус Ц.Г. Альбрехт Дюрер. 1471-1528. – Л.-М.: Искусство, 1961.

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru